леди Данбери. Она всегда ценила актерские способности графини, особенно если той удавалась манипулировать окружавшими ее людьми, тем более что Гиацинта и сама обладала этим талантом.
– По-моему, я еще никогда не встречала его на музыкальном вечере, – заметила Пенелопа.
– Хм… Уверена, что это потому, что здесь мало безнравственных женщин.
Прозвучавшее из уст кого-либо другого, это заявление вызвало бы шок среди окружающих, но к провокационным замечаниям леди Данбери все давно привыкли. К тому же надо было знать мужчину, которого старая леди имела в виду.
Внуком леди Данбери был не кто иной, как пресловутый Гарет Сент-Клер. Впрочем, такая репутация была им не совсем заслужена, считала Гиацинта. В свете было немало других мужчин, не отличавшихся примерным поведением, а также таких, которые были не менее красивы, но Гарет был единственным, в котором эти качества сочетались с таким успехом.
Его репутация была ужасной.
Гарет был в том возрасте, когда мужчины женятся, но он ни разу не нанес визита приличной молодой девушке в ее доме. В этом Гиацинта была совершенно уверена. Вырази он хотя бы намеком желание поухаживать за кем-либо, обществу это сразу стало бы известно. Более того, Гиацинта узнала бы об этом от леди Данбери, обожавшей сплетни еще больше, чем она.
Всем было известно, что отец и сын Сент-Клеры не общаются, но никто не знал почему. Гиацинте нравилось, что Гарет не выставляет напоказ свои отношения с отцом, она считала, что это характеризует его с положительной стороны. Гиацинта встречала в свете лорда Сент-Клера, и он показался ей неотесанным мужланом. Поэтому, что бы ни произошло между отцом и сыном, вина скорее всего лежит на отце.
Семейная тайна лишь добавляла шарма и без того харизматическому молодому человеку и порождала всевозможные слухи. Никто толком не знал, как же все-таки относиться к молодому Сент-Клеру. С одной стороны, матери оберегали от него своих дочерей, не подпуская его к ним, потому что знакомство с Гаретом Сент-Клером могло погубить репутацию девушки. С другой стороны, после смерти брата он остался единственным наследником барона. А это делало его романтической фигурой и, конечно, завидным женихом. Месяц назад Гиацинта увидела, как какая-то девушка упала в обморок – или притворилась, – когда он снизошел до посещения бала у Бевелстоков.
Выглядело это ужасно.
Гиацинта попыталась убедить глупую девчонку, что Сент-Клер приехал только потому, что его заставила бабушка, а его отца не было в городе. Ведь всем было хорошо известно, что он общается только с оперными певичками и актрисами, а не с порядочными девушками, с которыми он мог бы познакомиться на балу у Бевелстоков. Но девушку никак не удавалось вывести из ее возбужденного состояния, и она в конце концов упала на кушетку в весьма живописной и грациозной позе.
Гиацинте удалось первой раздобыть флакон с нюхательной солью, который она и сунула под нос девице. Пока Гиацинта приводила ее в чувство, она заметила, что Гарет смотрит на нее, очевидно, находя забавной. Незачем говорить, что его внимание – пусть и мимолетное – ей не понравилось.
Гиацинта