Четверовластника.
– Ирида?!
Гаиафа помедлил.
– Зови. Да, это… Подай вина к фруктам.
Служка с поклоном скрылся. Гаиафа отщипнул еще пару виноградин от грозди.
Что надо этой блуднице из Страбониса? Просить денег на поездку в Рим к своему новому повелителю? Для того, чтобы знать, что творится в их хлеву, называемом дворцом, мне хватает сирийского прихлебателя Рувима. Нет, тут что-то другое…
Она уже входила, и Гаиафа повернулся к ней лицом, скрестив руки на груди.
Она была в короткой, по римской моде, смелого покроя тунике, заколотой у плеча золотой египетской брошью в виде ящерицы. Пышные волосы тщательно уложены в сложное сооружение, украшенное над левым ухом желтой розой. На лице застыла официальная улыбка.
Называть ее – ее – госпожой?!
Он молча указал ей кресло. Она села.
Что-то все-таки было в ней от своего царственного – несмотря ни на что – деда, а особенно темные, цвета горьких армянских огурцов25, слегка навыкате глаза, которые сейчас с любопытством оглядели столик египетской работы, вазу с фруктами, легкие занавесы, скрывающие подходящего к краю балкона, оценили открывающийся отсюда вид города и остановились на Гаиафе. Длинные изогнутые ресницы дрогнули, словно бабочка на миг сложила и снова развернула крылья. Она заговорила тоном светской львицы:
– Оставим церемонии для простолюдинов, Светлейший, у меня немного времени.
Гаиафа молча ждал продолжения.
– Мы собираемся в Рим на чествование Тиберия…
В горьких огурцах заплясали огоньки, как будто к ним поднесли факел.
– … Должна же я увидеть своими глазами эти медленные челюсти!
Гаиафа невольно сжал кулаки.
Святые пророки, и это ничтожество, эта пустоголовая вертихвостка будет приветствовать Тиберия от имени всех колен Израилевых!
Крылья бабочки дрогнули еще раз, явив ему взгляд благонравной послушницы.
– Я подумала и решила, что поступлю правильно, если согласно вере отцов наших явлюсь к тебе для высочайшего благословения и принесу приличествующую случаю благодарственную жертву.
– В таком виде! – не выдержал Гаиафа.
– Однако, Светлейший, и на тебе нет власяницы!
Крылья бабочки снова дрогнули. Теперь на него лукаво смотрела дерзкая девчонка.
Она просто забавляется! Каждый раз, взмахнув своими бесовскими ресницами, она надевает новую маску. Игра, но опасная игра. Берегись.
– Если ты не будешь присутствовать во время жертвоприношения, то жертва от тебя может быть принята, – сухо сказал он.
– Кем, о Гаиафа, – Богом? Или тобой?
Берегись.
И еще раз берегись.
– Согласно Зевахим Кодашим26, жертва благодарения должна быть…
Глаза Ириды неожиданно вспыхнули, ноздри тонко очерченного носа с легкой горбинкой встрепенулись. Гаиафа замолчал.
Воистину