Захлебываясь от восторга, принялся рассказывать о прилёте инопространственников. В обычное время Феоктистов, конечно, принял бы всё за очередную фантазию «шизанутого» на космосе Емельянова. Но массивная анабиозная ванна говорила сама за себя.
– Я проспал НЛО?!
Володька импульсивно прижал кулаки к глазам. Вот ведь блин!!! Он тоже искренне любил космос и мечтал о контакте с инопланетянами. Пусть и не так фанатично, как Емельянов. В неподдельном гневе отвесил ванне мощнейшего пинка. Аппарат даже не пошатнулся, а вот Феоктистов тут же рухнул на пол, уцепившись за отбитую ногу. Несколько минут он мог лишь шипеть и тихонько подвывать, изредка перемежая всё это не совсем литературными выражениями, характеризующими Емельянова, его догадливость и полезность принесенной штуки. Но затем смог подняться и немного успокоиться:
– Скотина, блин! Меня разбудить, что ли, не мог?! Эх… Давай подарки, что ли, смотреть.
Впрочем, пришлось сначала опустить ногу в таз с холодной водой. После столь неосторожного пинка она отозвалась жуткой болью.
– Ёлки! Я, по-моему, сустав себе вышиб!
– Да кто тебя лягаться-то заставлял? – усмехнулся Емельянов.
Ответа он, естественно, не получил.
Около получаса ребята рассматривали сувениры. Звездные карты, непонятного назначения аппараты, изящные безделушки, какие-то части скафандров, эмблемы, шевроны и ещё много чего, что ровным слоем покрывало почти весь ковер в зале. Особенно понравились голографии экипажа, похожие на черные плоские портсигары. Стоило их раскрыть, как в пространстве между двумя плоскостями возникали объемные цветные снимки пришельцев. Причем, в зависимости от угла раскрытия, фигурки то беззвучно хохотали, то махали руками, а девушки, как правило, посылали воздушные поцелуи. Вот только Зоринку хозяин не смог как следует рассмотреть – Емельянов быстро выхватил её «снимок» и спрятал в нагрудный карман.
После подарков ошалевшие от восторга ребята перешли к самой анабиозной ванне. Внешне она походила на раскрытый тюльпан, два вытянутых лепестка-саркофага которого могли сворачиваться в плотный бутон. Сеть датчиков и других непонятных систем покрывала «цветок» замысловатым, но логически правильным узором. А из мощного стебля-станины, как своеобразные корни, выходили отростки четырех больших кабелей.
– Она что, на электричестве работает? – спросил Володька.
– Нет. Но на токе, подобном электрическому.
– Это как?
– Ну… – замялся Емельянов. – Почти электрическом. Но не на нем… Несколько иного рода… Но, в основном, таком.
Он аж покраснел, пытаясь сформулировать даже для него сложное понятие.
– Понятно. А что, если… – озорные искорки-бесинки зажглись в глазах Феоктистова. – Приспособить её под электричество? Ты же можешь?
Вовка опешил:
– Вообще-то я не думал…
– А чего тут думать? Трясти надо! Как это можно соорудить?
Емельянов