если это так, почему нам сразу не отправиться в дом О’Мэйр и схватить подлеца? – разгорячился Бен.
– Бен, нам нужны прямые доказательства, – четко произнес падре Санторио. – На месте действия его будет легче уличить.
Через час падре уже стоял в гостиной дома тирщика и измерял взглядом комнату. Хозяин дома заметно нервничал и не знал, как это подавить.
– Не переживайте, – подбодрил его падре. – Вам необязательно при этом присутствовать, если хотите, будьте в верхних комнатах, а остальное предоставьте мне.
Хозяин боязливо взбежал по ступенькам, прихватив ружье.
В гостиной остались Бен и падре. Они выключили свет и стали ждать. Прошло не больше получаса, как послышался скрип открываемого окна.
Как только звук двух опустившихся на пол ног затих, падре тотчас включил свет.
– Мистер Конноли! – громко сказал он.
Конноли ошарашенно отпрянул. Он не подозревал, что его будут ждать, да еще назовут по имени. Но он быстро реабилитировался и угрожающе посмотрел на падре.
– Священник? Что это за шутки? Вы думаете, я побоюсь дать вам по голове и убежать? – рявкал он.
– Я думаю, вы не побоитесь, – согласился падре совершенно серьезно, словно признал, что это был дар Конноли – бить людей по голове. – Это не шутки, я здесь, чтобы сказать вам, что пора остановиться. Ведь много людей пострадало из-за вас.
Конноли медленно подступал к падре, как гиена, которая не знала, с какой стороны могут укусить.
– А, вы из умных! Знаю я таких, видел! – презрительно говорил преступник. – Всегда знают, что сказать, всегда знают про других больше, чем надо! Всегда готовы ввернуть умное словцо!
Конноли был высокого роста и почти уже навис над падре, как падре вдруг сказал:
– Простите меня мистер Конноли.
Конноли снова опешил. Затем он, криво усмехнувшись, спросил:
– Что?
– Я прошу у вас прощения, – повторил патер. – За всех людей, которые вас обижали. Которые, возможно обижали вас в детстве, пинали, унижали вас; знаете, говорят, в детстве наносятся глубочайшие травмы. Падре по-прежнему говорил тихо и серьезно. – может статься, вас не ценила мать, я прошу за нее прощения, может вас избивали, я прошу прощения за это тоже, может вы никак не могли достичь того идеала, который перед вами рисовали, и за это прошу я у вас прощения…
Слушая повинительную речь падре, Конноли разъярялся все больше.
– Ну хватит!..– выдавил он и было кинулся к падре Санторио, но тот неожиданно наклонился к его уху и что-то шепнул.
Парень застыл. Он даже как-то побледнел, потух и стал пятиться назад.
– Я вам не верю! – говорил он. – Вы лжете!.. Я знаю, это вранье, чтобы сбить меня с толку…
– Нет, я говорю правду, – отвечал падре Санторио.
Конноли продолжал пятиться к дверям дома, но тут послышался звонкий щелчок – это на руках мошенника застегнул наручники местный полисмен.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст