движение». На этом все оборвалось, больше никакой информации не поступало. Связаться вновь не удалось. И до сих пор, то есть десять часов тридцать минут, не удается.
– Голос агента: он был напуган? Взволнован? Или, быть может, рад?
– Мы не зафиксировали каких-либо изменений в речи работника.
Марат опустил руки, склонил голову. Он думал, мужчина молчал.
Нельзя сказать, что произошедшее стало неожиданностью. Десять лет они ждали новостей с Ультимо-Сперанзо, десять лет велась планомерная, скрупулезная слежка. Десять лет полнейшей тишины. Десять лет покоя. Всему приходит конец, думал Марат. Что ж, тишина горазда на многое, но только не длиться вечно.
– Какие меры приняты в связи с произошедшим? – спросил называемый консулом после недолгой паузы.
– К последнему месту связи направлена пара усиленных групп, все средства защиты на ближайших территориях так или иначе находящихся в нашей юрисдикции приведены в действие. Оповещены оборонительные силы…
Продолжать мужчина мог долго. Терять на это драгоценные теперь минуты – нецелесообразно.
– Я понял, – оборвал консул.
Мужчина мигом замолк.
– Об этом еще кто-то знает?
– Замять подобное не вышло, хоть мы и перекрыли каналы доступа всем сми, – в слова подчиненного просочилась вина, довольно искренняя. Он помолчал и нехотя добавил. – Шила не утаили.
– Однако ж. Какие темпы… Учитесь! За пол дня раструбят всему миру. Наведут мраку и ужасу, сгустят краски. С упоением взвалят все на нас, придумают какую-нибудь вину. И ее повесят. Заставили их умы клокотать.
– Пока что говорить о какой-либо угрозе со стороны Зеро нельзя, – немножко упрямо выговорил короткостриженый подчиненный, – Агенты не выходят на связь —да. Но считать их мертвыми тоже неразумно.
– Конечно, конечно… – Марат саркастически хмыкнул, взял огрызок карандаша, придвинул к себе листок. Морщинистая, худосочная рука начала выводить непонятные рисунки.
Мужчина помолчал. Проследил за творчеством начальника, потом спросил:
– С вашего позволения…
– Да, да… Свободен. Скажи Шарлотте, чтобы она… Хотя нет. Сам приготовь отчет для всех других членов Администрации.
– Он готов. Ждет вашего заверения. Пришлю немедленно, – собеседник Марата поклонился и направился к выходу. Не получив никакой реакции от начальника, бесшумно вышел.
Марат не видел что именно он рисует. Звериное предчувствие, выработанное десятилетиями жизни в революционном подполье, потом в политических интригах, потом в борьбе за удержание власти, – говорило ему: это не конец, дружок. Буквально сейчас начнутся остальные события. Не менее важные и не более приятные.
Минуты не прошло. За громадными, массивными дверьми его нового, с позволения сказать, кабинета, послышались переговоры.
Двери порывисто раскрылись. Привычно короткостриженный, начальник разведки Гаспар перебегал глазами по странице в руке.
– Господин