подтолкнуть холодную леди к разговору.
– Нет. Я как бы не люблю работать с людьми, которые меня бесят. И если можно расчистить территорию, то почему бы не, м-м, создать себе комфортную обстановку?
– Я ведь само очарование. Чем я могу бесить тебя?
– Пфф, очарование… Ты одна из тех правильных заучек, у которых все получается щелчком пальцев. – Кинси для наглядности продемонстрировала соответствующий жест. – Такая якобы послушная и милая, так что все вокруг начинают попадать под твои чары и относятся к тебе с предельной благосклонностью. Траумерих в тебе души не чает… или он старый ловелас, я еще не разобралась. Даже этот противный Амберс не осмеливается тебе слово поперек вставить.
– С чего ты взяла?
– Наблюдала. Я как ни скажу что-нибудь – он мне десять наставлений в ответ. А ты как ляпнешь какую-нибудь хитрую чушь – и он тут же замолкает, как послушная собачка. Ты будто всегда знаешь, как расположить к себе людей, чтобы они на цыпочках перед тобой ходили и все для тебя делали как бы. Вот как с системным администратором. Но я таких скользких дамочек знаю, – скривилась Лесси, – навидалась в жизни. И меня тошнит от такого типа людей. И тошнит от тебя.
«Все-таки зависть», – подумала Хельга. Вряд ли при всем продемонстрированном презрении Кинси не мечтала обладать тем же умением ладить с людьми, которое приписала Мантисс. Разъедало Лесси этой желчью нехило, раз она прибегла к методу с наркотиками. Наверное, и на прошлой работе от нее натерпелись такие же неугодные. Что она там рассказывала об уволенных любителях сексистских шуток?
Хельга собрала все свое красноречие, чтобы с достоинством объяснить Кинси простую истину: она никуда не уйдет с этого места, пока нужна (и пока не увидится с МС, но этого напыжившейся Лесси знать необязательно) и приносит пользу другу ее отца. Да не вышло излить заготовленное, так как в кабинет зашел Уильям. Он выглядел угрюмым, и его настроение контрастировало с пшеничной полосатой рубашкой, притягивавшей солнце и позитивные мысли.
– Доброе утро. Лесси, не могла бы ты выйти ненадолго, пожалуйста. Мне нужно поговорить с Хельгой наедине.
– А в другом месте говорить нельзя? Как можно так работать? – Кинси надула губы, но подчинилась.
Доктор Траумерих с недоумением поглядел в спину выходящей сотруднице и обратился к Мантисс с немым вопросом. Та пожала плечами:
– Она не в настроении. И вы тоже. Что случилось?
– Ты, как всегда, наблюдательна, Хельга. У нас… хм, возникла непредвиденная ситуация.
Уильям помялся с ноги на ногу, а затем присел. Если уж этот человек впал в мрачное расположение духа, то дело скверное. Мантисс постаралась не делать поспешных выводов, но ее пробрал холодок.
– Видишь ли… О тебе стало известно МС.
– Кто ему сказал?
– Никто. Он сам узнал, по его же признанию. Выхватил из сознания какого-то