недовольные казанские князья, которым не нравилось, как крымец Сафа управлял страной; с другой – сгущались тучи на границах с Московским государством. Молодой царь Иван представлял собой серьёзную угрозу, в Москве за многие десятилетия бесконечных военных конфликтов с Казанью назрело время кардинального решения проблемы. Русских правителей уже не устраивал путь мирных переговоров, они желали в корне уничтожить государство, которое так долго истязало их кровопролитными и разрушительными набегами.
Сююмбике перед лицом этой страшной угрозы не на кого было опереться, кроме оставленной Сафа-Гиреем крымской гвардии во главе с огланом Кучуком. Но крымцы блюли лишь свои интересы, Казань для них была чужой, их грабительское отношение к стране вызывало в казанцах ненависть.
К тому времени и само ханство оказалось в глухой блокаде русских полков: в города больше не приходили караваны, не плыли суда, не скакали гонцы. Даже к отцу с просьбой о помощи не смела воззвать казанская ханум, ведь все её посланники перехватывались на границах.
Да и мог ли в тот период истории кто-либо противостоять русскому царю, стремительно набиравшему силу и опыт? Ногайский беклярибек Юсуф, отец Сююмбики, и сам предпочитал жить с Иваном IV в мире, опасаясь за свой улус. Не могла дать достойный отпор и Казань, раздираемая противоречиями, несогласованностью правящей верхушки, тяжёлыми последствиями блокады.
В некоторых трудах наших современников я с удивлением обнаружила оценку событиям того времени. Во всём виноватой авторы сделали Сююмбику, назвали её женщиной развратной, блудливой и властной, из-за которой и случилась катастрофа и падение государства. Достойно сожаления, что авторы этих работ не удосужились изучить все те немногие документы периода Казанского ханства, не обратили внимания, как издалека шла цепь событий, которая и привела к трагическому концу. Правление Сююмбики пришлось на время неизбежной развязки, когда спасти ханство можно было, – если это вообще было возможно, – лишь общими слаженными усилиями. А взаимопонимания и согласия не было в первую очередь среди главных князей страны, а ведь именно они управляли ханством. Без ведома высокого дивана не воплощалось в жизнь ни одно важное решение. Именно по решению высокопоставленных вельмож Сююмбика с сыном была выдана русскому царю, когда он потребовал того от Казани.
Не могу обойти стороной и огульные обвинения Сююмбики в разврате и блуде. По-видимому, современные «судьи» Сююмбики опирались на некий труд русского летописца, который, по его же словам, много лет был в казанской неволе. Итак, они взяли на веру свидетельства невольника, всей душой ненавидевшего своих поработителей. Можно ли им доверять? Многими историками отмечается, каким негативом и враждебностью дышат строки летописи. Автор этого труда все трагические события, случившиеся в Казани, в том числе и смерть хана Сафы описывает в злопыхательских тонах. Мог ли простой невольник быть свидетелем так называемого