когда задают мой вопрос, и жажду услышать ответ.
– Я думаю о своем отце. Как бы он гордился, увидев меня здесь. Он учил меня, что в жизни надо хвататься за любую возможность. Я просыпаюсь утром с желанием дать ему еще один повод для гордости. Он был храбрым. Человек большого сердца. Я такой же. И всегда буду благодарен ему.
Стало быть, он постоянно думает о своей утрате.
Я мысленно возвращаюсь к своим родителям и тетрадке с письмами, спрятанной под подушкой. Не знаю, унаследовала ли я глаза матери или любовь отца к сладкому, но собираюсь это выяснить. Скоро я узнаю, какие мечты они связывали со мной. Надеюсь, что однажды я тоже смогу думать о своих родителях и верить, что они гордятся мной.
В рассеянности, я потираю шрам на запястье.
Отец.
Я останавливаю себя и медленно кладу руки на колени.
Поднимая глаза, я сталкиваюсь с пристальным взглядом Диего.
– Планета Земля хрупкая. Она нуждается в том, чтобы мы исполнили свой долг, – продолжает он.
– В самом деле, у каждого из нас своя роль в этом мире, – сияет улыбкой Холли.
– Я хочу ей помочь.
– Земле? – В голосе Холли замешательство. – Матери-природе?
– Еве, – поправляет он, поворачивая голову к нам, сидящим дамам. – Я знаю, что она здесь. Я знаю, что она слышит мои слова.
Мне трудно дышать. Я хочу услышать больше от этого необычного человека.
– Вместе мы можем изменить мир, – продолжает он, слегка постукивая ладонью по сердцу. – Вместе мы сможем обеспечить человечеству то будущее, которого оно заслуживает. Ева, скажи мне, что ты здесь. Встань и покажи себя. Скажи, что ты хочешь того же, что и я.
Я делаю глубокий вдох, тронутая и плененная его словами. Мое тело мучительно хочет двинуться ему навстречу.
– Да, – неожиданно заявляет мать Нина, чувствуя, что я вот-вот заговорю. Ее подбородок под вуалью вздергивается с юной гордостью, подражая мне.
Я чувствую, как взгляды присутствующих устремляются к моему двойнику. Мать Нина застала всех врасплох, выйдя за рамки своих прямых обязанностей, чтобы защитить мою анонимность.
Я оборачиваюсь, когда опустевший стул в центре комнаты валится на пол. Самого Диего там уже нет. Он нависает над матерью Ниной и набрасывается на нее.
Мое сердце останавливается, когда я вижу, как она отчаянно трясет головой, а он держит ее за горло, сжимая мягкую плоть.
Крики наполняют комнату. Никогда еще я не слышала таких истошных воплей. Когда мать Нина совсем ослабла, он обхватывает руками ее красивое лицо и резко разворачивает к нам, ее друзьям, ее семье, застывшим в ужасе… Никто из дюжины вооруженных охранников Кетча не успевает прийти на помощь. Одним быстрым движением он раздирает ей рот и вырывает челюсть. Я вижу ее выпученные глаза, устремленные на меня. В них боль. Страх. И облегчение.
Прежде чем я бросаюсь к ней, чьи-то сильные руки хватают меня сзади, ладонью зажимают рот, подавляя крик, и оттаскивают меня прочь от того кошмара, что разворачивается