все возможное ради спасения человечества. Сама природа вдохновляет меня на это. Здесь никто не обрезает заросшие кусты, как принято в Куполе. Вместо этого все растет и буйствует в свое удовольствие, по собственной воле. Порой мне хочется стать одним из здешних цветков. Розой, которой позволено быть розой…
Мать Нина, следуя за мной, присаживается чуть в сторонке. Она закрывает глаза, тоже растворяясь в благодати тихого утра. Как ей живется вдали от мира, в котором она выросла? Мне, наверное, проще: ведь я не знаю ничего другого.
Погруженная в раздумья, она хмурится, и морщины еще глубже прорезают лоб. Видимо, вспомнилось что-то из далекого прошлого.
– Спасибо, что привезла меня сюда.
Она кивает, не открывая глаз. Какое-то время мы так и сидим, пока она не прерывает молчание: – У меня для тебя подарок. – Она достает из сумки маленький сверток, упакованный в коричневую бумагу.
– Книга? – с волнением предвкушаю я. Мне всегда представлялось, что книг в этом мире не меньше, чем одежды в моем гардеробе в Куполе, и все они в моем распоряжении. Не могу сказать, что меня балуют книгами. Я знаю, что многое от меня утаивают, потому что большинство книг, что я читаю, написаны сотни лет назад – достаточно посмотреть на даты публикации. Мне еще не попадалось ни одной книги, написанной в последние лет семьдесят, а то и больше.
Однажды я спросила об этом. Хотелось узнать, в чем причина такого пробела в литературе. Естественно, во мне взыграло любопытство – ведь столько всего есть на свете, чего я не знаю. Вивиан сказала, что десятки лет назад технологии захватили мир, и потребность в печатной книге отпала. Собственно, вот и все объяснения. Я научилась быть благодарной за то, что у меня есть, и держу свои мысли при себе. Жадность – страшный грех, и я знаю, что не должна желать большего… и все же ощущаю всплеск радости, когда получаю что-то новое.
– Это не то чтобы книга… – говорит она.
– О?
– Ну, это просто… Открой.
Я смеюсь над ее растерянностью и нетерпеливо разворачиваю сверток.
– Что это? – Я осматриваю странный предмет. Чем-то напоминает ученическую тетрадь, хотя в черной кожаной обложке выглядит намного роскошнее.
Сжимая корешок, я листаю страницы, мельком просматривая, что там внутри. Сердце замирает, когда я вижу почерк.
– Это писала твоя мать, – тихо произносит мать Нина.
Я снова открываю первую страницу, и к горлу подступает ком.
Коринна Уоррен: Письма моей девочке.
Ты меня еще не знаешь, но я твоя мать. Возможно, ты захочешь называть меня не матерью, а мамой, мамочкой или мамулей, но, что бы ты ни выбрала, для меня этого будет более чем достаточно. Я жду не дождусь, когда смогу услышать, как ты зовешь меня. Мне не терпится увидеть, как ты растешь. Но больше всего на свете я хочу взять тебя на руки и знать, что ты в безопасности.
Моя жизнь будет полной, когда ты придешь в этот мир, и мы будем вместе – я, ты и твой отец, – а до тех пор пусть останутся