отрабатывания на мне белозубого американского дружелюбия.
Вечером за нами заезжают парни на раздолбанном пикапе. Едем недолго – город маленький. Вскоре оказываемся на лесной опушке, где нас уже ждут ещё несколько таких же рослых мордатых подростков на подержанных авто. Все поголовно в клетчатых рубахах поверх белых, как снег, футболок, рваной джинсе и жёлтых шнурованных ботинках. Выглядит прикольно, надо будет обзавестись такими же бутсами. Впервые за долгие недели я могу хоть немного расслабиться. Ко мне изредка подходят, но, натыкаясь на угрюмое молчание, тактично отваливают. То, что мне сейчас и нужно. Через минут двадцать подъезжает ещё пара машин, они паркуются задом к лужайке. Из открытых дверей первой начинает надрывно орать какой-то бэнд, а из второй выкатывают железные круглобокие бочонки.
В бочонках – пиво. Много-много пива. Непонятно, откуда они его достали? Насколько я знаю, в Америке с этим строго и до двадцати одного года продажа алкоголя запрещена. Парни совершают какой-то дикий ритуал: одному вставляют в рот шланг и через здоровенную воронку сверху вливают пенистый напиток. Это называется странным словом tailgating[18]. Совершенно непонятно, как этот чувак не лопнет: горло его совершает глотательные движения так быстро, будто он обучался искусству заглатывать литры жидкости годами. Так по очереди делают ещё некоторые из присутствующих. Девушки не отстают от парней, они гортанно смеются, приседают, хлопая себя по ляжкам крепкими ладонями. Они кажутся невероятно крутыми, и сразу видно, что в глазах товарищей они выглядят очень привлекательно: увесистые шлепки по задницам и недвусмысленные взгляды, которые те кидают на своих подруг, выдают их явную заинтересованность в долгих романтических отношениях. Надо попрактиковаться перед зеркалом так же призывно откидывать волосы со лба и вертеть задом при ходьбе – может, хоть так я смогу повысить свой рейтинг в глазах окружающих.
Рассыпаясь пьяным хохотком, ребята предлагают повторить эксперимент со шлангом – я в ужасе отказываюсь, хотя любопытство подбивает меня попробовать. Они не настаивают. Подносят пластиковый стакан с пенистым напитком, предлагают угоститься чипсами и оставляют в покое. Это первый вечер, когда я начинаю чувствовать всем своим нутром – нет, пока ещё не всем, но кончиками оттаивающих пальцев… СВОБОДУ! Никто не следит за мной, меня не мучает страх перед родителями – приёмных я почему-то в расчёт не беру. Алкоголь мягко гасит мою тоску по дому, Андрею, парням. Моя голова плывёт от светлого, как моча, пива и свежего лесного воздуха – кааайф… Лохматый, как дворовый пёс, рыжебровый парень, мягко заваливаясь на поворотах, подруливает ко мне.
– Слушай… ик… я слышал, ты русская. А правда, что русские всё время пьют водку? Калаши с собой носите? Или с крупнокалиберным оружием на улицу нельзя?
«Ага, а ещё у каждого по ручному медведю!» хочется ответить мне, но я не нахожу подходящих слов, лишь смеюсь в ответ.
…И, простая душа, я гляжу, не дыша, как вдохновенно наполняет