выпить и поговорить «за жизнь».
Маленький город. Аккуратные, как ровные куски колотого сахара, домишки. Стриженые газоны выглядят так, будто их вручную постригали маникюрными ножницами – даже ступать страшно. Из мягкого пуха травы выглядывают глиняные фигурки гномов и белых гусей.
Моя приёмная семья – идеальный образец для социальной рекламы «Мы живём в счастливой стране!». Ровный загар, свежевыглаженная одежда, одинаковые улыбки – их ослепительная белизна добавляет к тысяче моих комплексов ещё пару.
Знакомимся. Эти люди так сильно радуются моему приезду, что мне становится страшно. Папа и мама – полисмены. Три ребенка. Две девочки и их братец, трогательный очкарик-ботан. Средняя – моя ровесница в первые же минуты общения с радостным ржанием сообщает, что она cheerleader[12]. Ждёт моей реакции, которую я зажала. Мне не жалко, просто не пойму, о чём, собственно, речь. Я вижу, как уголки её словно на шарнирах разъезжающихся губ слегка кривятся. Но лишь на мгновение. Американская улыбка приколачивается гвоздями ещё в утробе матери, её не сломаешь мрачным молчанием русского подростка. Я понятия не имею, что такое чирлидер. Судя по фоткам, очевидно, она машет вениками из мишуры на деревенских праздниках. Прикольную форму им выдают, я в этой юбке всех бы сразила наповал, хоть и ноги у меня не такие прокачанные. Ну, ок, раз ты считаешь, что это нереально круто… Как скажешь, старушка!
Старшая похожа на среднюю, как две капли воды. Те же кудри до плеч а-ля альпийская овечка, та же широкая улыбка до ушей, в которой я с лёгкостью могу исследовать все зубы, включая самые дальние и немножечко гортани. Свежий, сияющий маникюр, оливковая кожа, белые, словно только что с магазинной полки кроссовки. Смущённо пытаюсь спрятать ноги за удачно подвернувшуюся садовую фигуру в виде гигантского цветка – на мне всё ещё мои позорные, истоптанные до дыр лодочки. Старшая сестра будто не замечает мой маневр или делает вид, что не замечает. На подготовительных курсах нам говорили, что культура у американцев в крови. Соврут – недорого возьмут, лишь бы не прослыть бестактными. Великолепная выдержка, молоток. Я бы так не смогла. Точно бы что-нибудь брякнула. А сестрица всё продолжает улыбаться, как только скулы не сводит. Классная толстовка и кольцо на пальце клёвое. Только лицо у неё словно бы не свежее и слегка помятое. Странно, с чего бы это? Младший брат прячется за своими окулярами и диванными подушками. С ним контакта не будет, это ясно.
Мне выделяют отдельную комнату на цокольном этаже. Пахнет она фантастически. Так пахнут все комнаты в доме, но особенно сильно – девчачьи кельи. Вкусно-вкусно, как коробка фруктовых кремов и ванильного мыла. Или абрикосовое варенье. Или шампунь для младенцев с жёлтой уточкой на этикетке. Так же благоухает и одежда девушек, как будто они носят в кармане флакон с духами. Я едва сдерживаюсь, проходя мимо их комнат – мне хочется впиться пальцами в каждую тряпочку в этом доме и до упоения вдыхать её аромат. Боюсь, что подобное поведение не вписывается в образ приличной девушки, поэтому изо всех сил держу себя в руках.
Собственно,