письмо и склонился в поклоне.
–Доброй ночи,– произнесла дрожащим голосом Мари и прихрамывая направилась в особняк.
Гордей проводил ее сочувственным взглядом и поспешил открыть двери перед графиней.
– Доброй ночи, Ваше Благородие.
Как только управляющий закрыл двери за Мари, его лицо переменилось. Он задумчиво взглянул на письмо, скреплённое печатью. Управляющий сделал пару шагов от дверей и печать на письме надломилась под его пальцами.
– Ой!
Управляющий проворно развернул письмо и пробежался взглядом по красиво выведенным буквам. Гордей повторил вслух запомнившиеся ему слова.
…безумно скучаю… целую нежно, мою любовь.
Управляющий поднёс к носу вексель и сумма выписанная князя его неприятно удивила. Гордей сложил вексель и письмо и спрятал во внутренний карман своего камзола.
Следующим утром радостный вскрик Кити раздался из кабинета князя и звонким эхом пролетел по особняку. Вслед за этим всплеском радости из кабинета отца вылетела и сама Кити. Преодолев в три прыжка нижнюю лестницу, Кити очутилась в кухне.
–Я сегодня еду в театр!!!– выпалила юная княжна.
Вся происходящая в кухне работа приостановилась.
Кухарка, Неела Ануфриевна едва успела отереть руки о фартук, как Кити кинулась к ней в объятия.
– Я услышу «Титулованного соловья»!!! Няня! Няня моя, наконец-то.… А что графиня? Она знает? Она проснулась?
Подарив мимолетный поцелуй конюху, Кити вихрем удаляется с кухни, оставив всех присутствующих в недоумение.
Спустя мгновение, кухарка опомнившись,– Бог мой, моя крошка! Мой ангел! спаси и сохрани…
Неела Ануфриевна трижды осенила себя крестом и поклонилась Святому духу, чем вызвала недобрый смех конюха.
Кухарка, всхлипывая от накатившихся слез, бормоча, продолжает заниматься завтраком для господ. – Спаси и сохрани, Господь…
Что ей? Лошадь подарили, что ли?– так же громко хохоча пробасил конюх.
– Тьфу, ты, черт! – шикнула на него кухарка.
Старший конюх расхохотался во все свои легкие.
Утро Мари выдалось спокойным и безмятежным. Давно ей не выпадало такое утро. Она довольно поздно проснулась и какое-то время, лёжа в кровати читала любимые сонеты. Потом ее горничная Лизи оставила у дверей Мари ее завтрак. И сейчас графиня сидела с растрёпанными волосами и в ночном платье, допивала горячий шоколад и задумчиво глядела в окно. Она лениво потянулась и ее красивый пеньюар– остатки былой роскоши, сполз с одного плеча. В это утро Мари была сама нега и блаженство.
И так продолжалось бы дальше, если бы после короткого стука в спальню к Мари не ворвалась бы радостная Кити.
Все произошло так скоро, что Мари ничего не успела предпринять. Она так и осталась сидеть на месте, в ворохе кружев своего пеньюара, с чашкой шоколада на весу.
Кити не закрыв за собой дверь, даже вздохнуть не успев, сразу же перешла к делу.
Графиня, доброе утро! Как вам спалось?! Вы извините, что я… Ой!
Девушка, вдруг,