произнес он. – Женщина хитра и изворотлива. В своё время я промышлял охотой на острове Беринга. Если находил в снасти песца, бросал его в речку – капкан тянул на дно. Выкуривал сигарету, за это время зверь гарантированно издыхал. Одна самка вцепилась мне в палец после того, как я выкурил две сигареты. Самки живучие.
– Это имя любимой женщины.
– Мне нравится название, – сказал Сахалин. – «Lora».
– На такой лодке не страшно пересечь Тихий?
Сахалин задумался.
– В море все зависит от тебя самого, надёжной команды и желания выжить.
– Кстати, завтра должен прилететь Джонни.
– Кто? – спросил Сахалин.
– Джон Клинвуд. У него тут, как бы точнее выразиться, дело, но, думаю, он не откажется прогуляться с нами. Надеюсь завтра и увидеть малыша Джонни, если он не выкинет какой-нибудь фортель в стиле своего папы.
Сахалин, мне показалось, без энтузиазма отреагировал на мое сообщение.
Назавтра погода была летная.
Но прилетел не Джонни, а Пол Деад.
Он нежданно завалился к нам домой – не хуже орнитолога Карэла из Дании. Не знаю, что бы я почувствовал, если бы оказался голым или в женском белье под взглядом Пола. Наверное стоял и хлопал ресницами, как юноша с логотипом dim, тот самый из сновидения, который плохо знал историю вьетнамской войны и не разбирался в творчестве Оливера Стоуна. За что и поплатился.
Тут нужен смайлик-хохотун для ватсап.
При встрече с моим другом я был не в колготках и лифчике пушап, а в просоленной матросской робе. Моряки с краболова Самуэла подарили мне застиранный комплект из ткани во много раз крепче, чем ткань американских джинсов. Последнее время мне было не до сексуальных развлечений – страпона гигантских размеров, неглиже цвета розовых фламинго и бесшовных колготок пятнадцать den. Робу местами порвал, местами заляпал мазутом и краской. За месяц работы на нашей MacGregor я насквозь пропах солярой, железом, эпоксидной смолой. Возвращался с лодки и падал без задних ног. Не то чтобы о Стоуне и его «Взводе», о жене не было сил думать.
Так и в этот раз.
Пришёл домой и прямо в робе завалился на диван. Глотал скотч. Курил. Замусорил пеплом журнальный столик.
– Не перебор? – спрашивает Лора, щелкнув пультом от телевизора. Пошли какие-то нудные новости. Лора сидела в кресле, закинув ногу на ногу. – Говорю, не перебор?
Понимая, о чем пойдет речь, стал оправдываться:
– Сильно устаю. Затягивает процесс… Мне кажется, очередное желание начинает исполняться, – добавил: – Как обычно.
– А как же мои желания? – спрашивает Лора.
В ее голосе пропали металлические нотки. Исчезли после той истории с Кузиной, орнитологом и Гаем Эдельманом. Орнитолог улетел, русские умерли, репортёр по имени Гай перевоплотился обратно в шефредактора. Лора как-то сразу и вдруг потеряла жёсткость. Гостиничные официантки