Филипп – говорил увлеченно, просто-таки с наслаждением вскрывал перед мысленным взором юноши один склеп за другим. Он упивался то ужасом, то восторгом своего юного слушателя.
Наконец, каминные часы пробили девять, а для Саши это время было страшнее, чем полночь для Золушки. Перепугавшись, сотню раз извинившись перед любезным мистером Лорелом, он стал раскланиваться. Успев удержать его на единое мгновение, Филипп предложил в следующую среду не сидеть в четырех стенах, дожидаясь обмороков, а прогуляться по городу – благо, время года и погода позволяют. Саша заверил: «Мистер Лорел, с вами – хоть в джунгли!», распрощался и убежал.
Филипп закрыл за гостем и потом стоял, прислушиваясь к тому, как его шаги стихали на лестнице. Потом он подошел к зеркалу и долго, внимательно смотрел в глаза самому себе. Провел руками по волосам, забирая их назад, но затем вновь взъерошил, встряхнул головой.
– Кэт! – позвал он, возвращаясь в квартиру.
– Ни к чему так орать, – заметила Кэт, уже сидящая в гостиной и попивающая оставшееся шампанское. А его оставалось еще, почитай, целая бутылка.
Перед собой на столике она раскладывала карты Таро по какой-то хитрой схеме.
– Ты в кабинете прибралась?
– Сам прибирайся. Или подожди, пока придет прислуга.
– Мы бы здорово сэкономили, если бы в доме убиралась ты.
– Иди к черту, дядюшка!
Филипп на секунду взял у нее бокал и отпил глоток.
– Не знаешь, во сколько придет Саймон?
– Не имею представления. Хочешь, чтобы он прибирался в твоем кабинете?
– Я хочу поговорить с вами обоими. О нашем новом юном друге.
Глава пятая. Жаннет
– Что Закон Божий, что математика… Все одно – в ответах какая-то ересь получается, – вздохнул Саша.
Трижды он переписывал заново длиннющее уравнение и трижды получал заведомо неверный ответ. Отчего? Вот, хоть ты расшибись, непонятно. Наконец, он решил остановиться на самом правдоподобном варианте, его и переписал из черновика в тетрадь.
– Что же это? До конца каникул еще два дня, а наш хорошист уже что-то в тетрадке рисует…
Ох, и мерзко же прозвучала насмешка, произнесенная прямо-таки елейным голосом!
Саша оглянулся и смерил презрительным взглядом возникшего на пороге старшего брата.
– Денис Дмитриевич, а вы что тут позабыли? У меня ни курсисток, ни водки нету.
– Ну и почерк у тебя, Сашка. Дурацкий…
– Проваливай, братец. Пожалуйста.
– Ладно, не серчай. Я ведь по делу.
– Говорю же, у меня ни курсисток, ни водки. Денег тоже нет, извини.
– Да послушай! Ты мне завтра с утра будешь нужен. Ты свободен завтра? Разумеется, свободен. Чего тебе делать в последний день каникул?
– А что тебе от меня нужно?
– Завтра увидишь. Правда, Сашка, я не шучу. Мне действительно нужно, чтобы ты завтра со мной