что там за „Марк и Марго“ такие?» – подумала Дарья. После чаепития Эванна на ее вопрос ответила, что это фильм, и добавила: «Тебе, думаю, не понравится». Но Дарья решила это выяснить сама и забила название в поиск. Получив кучу ссылок на кино-сайты и пойдя по одной, она выяснила о фильме такие подробности, что, покраснев, поскорей закрыла всё и пошла на кухню выпить кофе. «Неужели Эванна такое смотрит? Зачем?!» – подумала она и постаралась выкинуть фильм из головы. Это удалось почти сразу, поскольку один из увиденных кадров по ассоциации вызвал у нее в памяти эпизоды уже из реальной жизни: длинные пальцы, скользящие по странице книги, задумчиво поглаживающие керамический бок черной чашки, замирающие в воздухе в нескольких сантиметрах от ее руки, – последнее случилось сегодня в самом начале разговора с Лейлой о судьбах разведенной женщины, когда Дарья одновременно с Алхимиком потянулась к вазочке с печеньем. Последующее бурное обсуждение вытеснило из памяти этот эпизод, но теперь Дарья вспомнила его ясно – и внезапно по ее телу снова пробежал трепет.
«Господи, что же это такое?!..»
Она быстро сняла с плиты вспучившийся коричневой шапкой пены кофе в маленькой турке и, налив в чашечку, поскорей поднесла к губам, словно ища в этом спасение от странных мыслей и чувств, которые ее донимали.
«Определенно, работа в лаборатории влияет на меня как-то… не так, как я предполагала. Может, лучше уйти? Они, конечно, хорошие люди, но… кто жене изменяет, кто детей оставляет, кто эротику смотрит… Это совсем другой стиль жизни, я так жить не собираюсь, и что тогда я могу найти там по-настоящему полезного? Тоска-то не исчезает! Может, попробовать другое средство? Тем более, что тут еще и это…»
«Этим» Дарья называла странные ощущения, которые вызывал у нее Ставрос. Она не могла подобрать для них определения, и они ее пугали. Что, если б об этом узнал муж? Конечно, он бы сразу велел ей уволиться! А раз так, то нужно уволиться самой, не дожидаясь чего-то еще, разве нет?
Дарья взглянула на часы и увидела, что скоро уже придет Василий – он обещал сегодня вернуться довольно рано, – а значит, надо намолоть кофе для него. Возвращаясь с ипподрома, Василий любил выпить кофе, а потом поваляться на диване с книжкой или поиграть с детьми. Достав с полки ручную кофемолку и засыпав туда зерна, Дарья подумала: «И почему он так любит ручной помол? Ведь ничем же он не отличается от обычного…» – по крайней мере, ничем существенным, как ей казалось. Конечно, ей не тяжело намолоть кофе для любимого мужа. Только вот… почему тогда, на дне рожденья Фроси, принцесса спросила, любит ли Дарья молоть кофе в ручной кофемолке, а Лизи съязвила насчет медитативности этого процесса?
Она сама не знала, отчего ей вспомнился этот эпизод. Раньше она над ним никогда не размышляла – да и к чему, если в тот же вечер они с Василием объяснились в любви и начался один из самых радостных