взгляд, она повернулась, и Василий, склонившись, поцеловал ее в губы. Дарья обхватила его за шею и прижалась к нему… но муж слегка отстранился, шепнув с улыбкой:
– Подождем еще немного.
«Ах да, еще же пост!» – вспомнила Дарья и внезапно ощутила острое разочарование. Странным образом непропорциональное случившемуся – ведь еще минуту назад ей вроде бы совсем не хотелось ничего такого…
Когда она, тихонько заглянув в детскую, где посапывали Макс и Дора, прошла в душ, а затем вернулась в спальню, Василий пожелал спокойной ночи и погасил свой ночник. «Не успеешь оглянуться, как заснет», – подумала Дарья, садясь на постель. Она ощущала досаду от того, что такой чудесный вечер под конец слегка испорчен, и к тому же легкую неудовлетворенность – неужели тем, что из-за поста отменилась близость с мужем? Она прислушалась к себе. Нет, вроде бы не особенно и хочется…
«Интересно, Богу правда так уж важно, чтобы мы не занимались любовью во все эти дни? – подумала она. – Отец Павел проповедует, что аскетические ограничения нужны не Богу, а нам… Вот только зачем? Неужели мы становимся намного ближе к Богу, вот так себя ограничивая? Почему-то я никогда не замечала, что мое состояние в посты сильно духовнее, чем в другое время. А в монастыре так вообще только есть хотелось от всех этих постных щей, а не молиться… Ну, или спать, если уработаешься. Правда, в Источнике всё было по-другому, но там это естественно: живешь постоянно в обители, ходишь на все службы, Иисусову молитву творишь… Посты и воздержание в такую жизнь сами собой вписываются, внутреннее сочетается с внешним. А у нас тут что? Живем мирскими интересами и делами, на службе только раз в неделю появляемся… Но при этом совершаем кучу всякого внешнего, что и монахи, только без внутреннего. Есть ли в этом смысл? Если есть, то должны же быть внутренние плоды. А где они? Интересно, Василь видит плоды от всего этого?»
– Василь! – тихонько позвала она.
Но он не ответил: уже уснул. Ну, ему ведь вставать завтра рано. Сейчас надо спать, а не обсуждать православную аскетику. Дарье стало смешно, когда она представила, как муж таращится спросонья, пытаясь вникнуть в суть ее вопроса. Она зевнула и решила не придавать значения случившейся размолвке с Василем. Всё хорошо, скоро Рождество… Надо, кстати, не забыть купить гуся! И спечь побольше разных пирогов и пирожков, Дора вчера мечтала о ватрушке… Дарья улыбнулась. Медленно втирая в руки крем, она вспомнила, что не прочла вечерних молитв. Она раскрыла молитвослов, но вскоре осознала, что уже слишком сонная для чтения правила. Прочтя «Да воскреснет Бог» и перекрестив себя и подушку, Дарья выключила ночник, легла и быстро погрузилась в безмятежный сон.
Наутро она, подумав, вынула из шкафа темно-красную блузку с глубоким вырезом, чтобы снова надеть кулон. Когда дракончик прохладно коснулся кожи, Дарья испытала странное ощущение – приятное и будоражащее одновременно. Она до сих пор не носила украшений,