не надо! Подарю альбом с фотографиями и автографом Василя, и он наверняка придет в восторг». У них дома было множество фотографий с бегов и скачек, и сделать красивую подборку не составило труда. Василий смеялся, узнав, как жена решила осчастливить ученого поклонника его таланта, и с удовольствием расписался на форзаце альбома. «Конечно, не ахти какой роскошный подарок, – думала Дарья, – но для Аристидиса это точно будет равноценно куче золота!» Вообще же, по словам Эванны, от мужчин следовало ожидать дорогих подарков: все они зарабатывали хорошо и не скупились на подношения сотрудницам в случае торжеств.
Двадцать третьего вечером в лаборатории шумно праздновали. Сначала была официальная часть: после обеда пришел ректор института, поздравил сотрудников и каждому вручил по коробке конфет и по набору разноцветных скрепок в виде колбочек. Эванна похихикала Дарье на ухо, что такие подарки он делает каждый год и у некоторых сотрудников дома уже целый скрепочный склад. В течение дня забегали коллеги из других отделов, поздравляли, приносили и презенты – вино, сласти, фрукты, колбасу, сыр, соленую рыбу, свежеиспеченные пирожки с разными начинками. Пирожки с мясом источали такое благоухание, что у Дарьи, когда она зашла в «трапезную», потекли слюнки: у нее-то уже почти сорок дней шел Рождественский пост… Между тем, кроме нее, в лаборатории постились только тетя Вера и еще одна пожилая сотрудница.
Прибегала и Илария, поприветствовала всех, обняла Дарью, отдельно поздравив с первой встречей Рождества на новом месте, рассмешила Эванну, что-то шепнув ей на ухо, ловко уклонилась от Контоглу, который собирался поцеловать ей то ли руку, то ли щеку, подарила каждому по шоколадке, в том числе Ставросу – в черной обертке с золотыми звездами. Дарья прочла ее название – «Звёзды Востока» и, глядя, с какой легкостью подруга общается с людьми, даже с «мрачным» Алхимиком – впрочем, он в этот вечер был вовсе не мрачным и улыбнулся Иларии вполне дружелюбно, принимая подарок, – подумала: «Похоже, я слишком много думаю о том, как с кем говорить и кто что обо мне может подумать. Лари ни о чем таком, кажется, и не задумывается, а у нее всё получается так естественно и хорошо, даже вот и Ставросу шоколадку подарить. А я бы, наверное, достанься, например, он мне по жребию, ломала бы голову, какой подарок ему сделать… И, уж конечно, решила бы, что шоколад – это несерьезно. Правда, Лари никогда и не была „серьезной“, да и не нужно ей это… А вот мне всегда не хватало такой легкости. Но у Лари это природное, а если я буду так себя вести, это, наверное, будет выглядеть фальшиво… Или я опять рефлексирую попусту, а надо просто жить, и всё?»
По окончании рабочего дня все скинули халаты, и началась неофициальная часть: сначала пир горой, а часа через полтора, когда коллеги более-менее напились, наелись и наболтались – даже Ставрос разговорился и рассказал несколько баек из жизни Антиохийского Университета, – Контоглу