привезли камбалу, путаницы хватало. Расфасована рыба по-разному. Одна коробка – полегче, другая – потяжелее. Разница – где-то два-три кэгэ. Пустячок, а приятно. Оторвал маркировку – и дело в шляпе. Отправить же более лёгкую коробку вместо тяжелой – пара пустяков. Кто тут будет вникать? Попутали и попутали. Кладовщице всегда можно оправдаться. Из детских садов продукты мешкам прут. Там возникать не станут.
Алевтина стала вспоминать, почём камбала. Впрочем, нечего и считать – копейки. К тому же то, что идёт в жарку, на счёты не положишь. Яйцо – тоже мелочь. Ну, сменила она шесть упаковок диеты на столовое. Пальцы автоматически щелкнули костяшками. Два рубля сорок копеек. Да, навар жидковат.
Другое дело – вино. Алевтина достала растрепанную тетрадку, сплошь испещрённую одной ей только ведомыми цифрами и значками, зашевелила губами:
– Восемь бутылок по пятерке, две – по семь рублей. Итого – пятьдесят четыре. Минус государственные… Ещё партия, ещё..
В плюсе – всего семьдесят три рубля. «Ладно, не всё коту масленица», – подумала она. Сан-Саныч, директор базы, на одну зарплату живёт. Такие ежедневные доходы ему и не снятся. Ему только и остается подозревать её в махинациях. Ну и что? Попробуй подлови! Пытались копать и раньше, да ничего не вышло. Скольких директоров она пересидела?! Каждый из них заглатывал наживку, и, в конце концов, его подсекали. Как глупого пескаря.
Алевтина хотела пожалеть Сан-Саныча, но чувство это было ей незнакомо. Легче, наверное, выжать слезу из гранитного монумента.
Директор воюет с ветряными мельницами. С первого дня борется с пьянкой на базе, и всё без толку. Как пили, так и пьют. Путёвые люди сюда не рвутся. Путёвые ищут работу полегче да поспокойней.
Сан-Саныч сражается в одиночку. Все остальные только делают вид, что находятся на той же стороне баррикад. На собраниях, когда разбирают провинившегося, Алевтина не жалеет красноречия, требует самых строгих мер наказания. А на следующее утро сама же продает ему бутылку. И никто её не закладывает, никто на неё не обижается: люди подобрались понимающие.
Честно говоря, понимать много не надо. Что такое абстрактная мораль по сравнению с реальным рублём? Да ничего, ноль, пустое место. Плевала она на эту мораль с десятого этажа. Зато у неё дом – полная чаша. Захотел муж «Жигули» – пожалуйста! Дочке на свадьбу кольцо с бриллиантом подарила – рада без памяти. А сколько простыней, наволочек!
Алевтина убрала счёты, сунула заветную тетрадку в нижний ящик стола, закрыла её ворохом накладных. Хоть в иероглифах её никто и не разберется, всё равно так спокойнее. Бережёного Бог бережёт.
Теперь наведём порядок в финансах, решила она. Всю неделю торговала вином, надо рассортировать деньги: кому, куда и сколько. И узнать остаток – свой, кровный
Алевтина вытащила из загашника бумажный пакет. Оглянулась. Анна-Ванна всё еще возилась у плитки. Не увидит. Алевтина вообще не доверяет никому,