отдаться удовольствию другому.
Когда он, запаздывая, спустился в наполненную пряными ароматами обеденную, полуденная трапеза уже началась, что становилось ясно по аппетитному чавканью и стуку деревянных ложек о глиняную посуду.
Это была пятница, день, когда по церковным канонам запрещено было есть мясо, и всё обеденное меню состояло из рыбы, молока и яиц. Но даже в постные дни баронский стол не становился сколько-нибудь беднее. А искусные повара умели так приготовить и подать постные блюда, что ими можно было уставить даже самый роскошный праздничный стол.
В обычные дни, как в скоромные, так и в постные, трапеза состояла, как правило, из трёх перемен. На первую, следовательно, подавались первые блюда, на вторую вторые, а на третью десерт. Лёгкие закуски выкладывались заранее и могли браться в зависимости от пожеланий каждого. Дорогая сервировка оставалась лишь на главном столе, остальные же довольствовались самой обычной.
В эту пятницу во время первой перемены был подан простой рыбный суп, а на закуску традиционная сырная доска, но уже лишь с тремя сортами сыра. Во время второй также несколько рыбных блюд – карась запечённый в сметанном соусе, филе из карасей в том же сметанном соусе, а также ручьевая форель, приготовленная на пару и поданная с мангольдом и зелёным салатом. Из вина было прекрасно подходящее к рыбным блюдам белое сортовое шардоне. На десерт же приготовили простой кисель из сухофруктов и сок из поздних яблок.
Всецело поглощённый размышлениями о великой поэме, Альбер уселся на своё обычное место, кое никто не мог занимать и, пригубив немного вина, принялся за еду. Но даже сидя за обедом, первый оруженосец обязан был прислуживать. В данный момент первой фрейлине, которая находилась по левую руку. Но уж это-то услужение не было для него в тягость.
Софи молча сидела рядом и своими тонкими губками обсасывала маленькую рыбную косточку. Как и всегда, её личико, обёрнутое белым жимпфом, было исполнено кротости и умиления, как у фигурки Мадонны с главного портала собора в Реймсе. И то и дело, отвлекаясь от собственной трапезы, он всячески, как только мог, ухаживал за своей соседкой.
После второй перемены, когда мундшенки стали убирать грязные миски из-под рыбы, чтобы на их место подать блюда с десертом, Альбер повернулся вправо и посмотрел на господский стол.
Госпожа Анна сидела одна, так как её светлейший супруг отсутствовал – ещё в октябре месяце монсеньор отправился в пешее паломничество в Авиньон к папскому двору, а каких-либо гостей в этот день не было. На коленях она держала полуторагодовалую дочь Жаклин и из маленькой серебряной ложечки кормила её киселём. Это был их пятый ребёнок, но лишь второй выживший. Двое детей, родившихся до 1348 года, умерли от чумы, ещё один, не дожив и до трёх лет, умер прошлой зимой от простуды. Остался лишь шестилетний Анри, уже отданный в пажеское служение к королевскому двору, да маленькая полуторагодовалая Жаклин,