что ты ещё не улёгся. Впрочем, я бы всё равно приказала тебя разбудить, – сказала она.
– Да, мадам, – слегка теряясь, продолжал отвечать юноша.
Последовала минутная пауза.
– Я думал, вы уже давно спите, – позволил себе замечание оруженосец. Выпитое вино всё же придавало ему смелости.
– Ещё нет. Я где-то с час проболтала с женой старосты, – ответила баронесса. – Какой замечательный был сегодня день. А дичь! Дичь была просто изумительна! – добавила она.
– Вы абсолютно правы, мадам, – поддержал оруженосец.
Снова последовала пауза.
– Чем могу быть полезен? – наконец спросил он, преодолев не покидающее его волнение.
– Полезен? Мог бы быть полезен, – с ухмылкой двусмысленно ответила баронесса.
У Альбера заколотилось сердце.
– Чем, мадам, – слегка запнувшись, переспросил оруженосец.
– Ладно, не переживай, – засмеялась сеньора. – Я всего лишь хочу, чтобы ты помог мне раздеться.
– Я? – у бедняги перехватило дыхание.
– Да, именно ты. А кто же ещё? Ни Урсулы, ни Кларисс, ни Малютки Софи нет рядом. А ты единственный, чьё положение позволяет это сделать. Не могу же я просить об этом егеря или дровосека.
Секунду Альбер колебался. В голове пронеслась мысль о том, что баронесса спокойно могла попросить об этом если не самого дровосека, то, по крайней мере, его жену или дочь. Но каприз супруги патрона был законом для его слуги.
– Как скажете, мадам, – наконец-то набравшись смелости, ответил слуга и зашёл за ширму.
Баронесса стояла спиной к нему, возле небольшой, застеленной козьими шкурами, кровати. Её грациозный силуэт едва различался в царившей полутьме.
Приблизившись к госпоже, он дрожащими пальцами принял с её плеч соболиную шубу, и, с истым благоговением, уложил её на стоящий рядом сундук. Затем наступил черёд отороченного горностаем сюрко, а за ним высоких охотничьих сапог. Усевшись на кровать, она вытянула вперёд ноги, позволяя себя разуть. Настоящим испытанием для оруженосца стало снятие верховых брюк – у него чуть сердце не выскочило из груди. Шнуровку верхнего платья, расположенную на груди, баронесса развязала сама, Альбер лишь немного помог ей стянуть его через голову.
Наконец, его почтеннейшая сеньора предстала пред ним в зашнурованном с боков нижнем платье, в котором, собственно, и собиралась ложиться спать.
Дрожа от волнения и возбуждения, юноша ожидал, какую же ещё прихоть выкинет баронесса. С пару минут она ещё стояла перед ним, распуская заплетённую косу. Ведь каждой замужней женщине полагалось носить волосы только лишь заплетёнными в косы, и лишь незамужним девушкам разрешалось носить волосы распущенными.
– Ну всё. Ступай прочь, – сказала баронесса, закончив расплетать косу.
Альбер мог вздохнуть с облегчением.
– Могу быть свободен, мадам? – всё-таки переспросил он.
– Да. Ступай, – кивая, ответила та.
– Pardon,