даже было бы и много мяса, он избегал съедать его больше, чем риса. И лишь в вине себя не ограничивал, но не был пьяным.
Отказывался от вина и мяса, купленных на рынке.
В еде не обходился без имбиря.
Ел немного.
Участвуя в княжеском жертвоприношении, он никогда не оставлял жертвенного мяса на ночь. В других же случаях он не оставлял его более чем на три дня. И его не ел, если оно лежало более трех дней.
Ел молча; улегшись спать, не разговаривал.
Даже когда ел грубую простую пищу, то всегда приносил из нее немного в жертву и при этом выражал всем своим видом строгую почтительность.
Он не садился на циновку, постланную криво.
Когда был на пиру в своей деревне, то уходил с него лишь после стариков.
Когда в его деревне изгоняли демонов поветрий, он стоял на восточной лестнице в парадном одеянии.
Когда передавал кому-нибудь из другого княжества с тем, кто туда ехал, привет, то, провожая уезжавшего, дважды ему кланялся.
Когда сановник Благодетельный прислал ему лекарство, он взял его с поклоном и сказал:
– Я не знаю его свойств и не смею им пользоваться.
Когда у него сгорела конюшня, Учитель, вернувшись от князя, спросил:
– Никто не пострадал?
О лошадях не спросил.
Если князь посылал ему в подарок кушанье, то он, поправив под собой циновку, сразу же его отведывал. Если князь жаловал ему сырое мясо, он варил его и преподносил духам своих предков. Если князь посылал ему в подарок живность, он ее содержал. За столом у князя после того, как князь совершал жертвоприношение, начинал есть с риса.
Когда был болен и князь пришел его проведать, он лег головою на восток, разложил на себе придворную одежду, поверх нее перекинул большой парадный пояс.
Если князь приказывал ему явиться, то шел, не дожидаясь, когда для него запрягут коней.
Входя в Великий храм, расспрашивал обо всем, что там происходило.
Когда умирал его друг, которого некому было похоронить, он говорил:
– Я похороню.
Друзьям за подарки, будь то даже кони и повозка, но не жертвенное мясо, он не кланялся.
Не лежал в постели, словно неживой, не сидел среди домашних в позе человека, принимающего гостя.
Встречая человека в траурной одежде, даже если это был его приятель, Учитель неизменно проявлял к нему глубокую почтительность. Когда встречал кого-нибудь в парадном головном уборе иль слепца, то, даже если это были люди, с которыми он ежедневно виделся, всегда к ним относился с церемонной вежливостью.
Когда ехал в повозке и встречал людей, одетых в траурное платье, то наклонялся из почтительности к ним вперед. Он так же поступал при встрече с тем, кто нес важные государственные документы.
Когда, случалось, стол ломился от различных угощений, Учитель обязательно приподнимался с выражением почтительности на лице.
В грозу, при неожиданном