в покои императрицы, и двери за ним закрывались, что некоторым казалось довольно-таки странным.
Иногда вблизи Таврического дворца устраивали две ледяные горы. Великие княгини, княжны и все придворные отправлялись туда кататься с гор на санях, как это обычно делается в России. Искреннее веселье царило на этих катаниях, в которых участвовали молодые, красивые девушки, принятые ко двору.
Лучше всего были концерты, которые давались у великой княгини. В Эрмитаже французская комедия и итальянская опера представляли двойное преимущество: пьесы великолепно исполнялись, а публика имела великолепные места. Австрийский посол, граф Кобенцель, обыкновенно разговаривал с императрицей. Никого, кроме великих князей, великих княгинь и придворного персонала, на этих спектаклях не бывало; они устраивались два раза в неделю. Все здесь было без стеснений, непринужденно и очень приятно. Я как сейчас вижу перед собою партер, каким он был тогда. Посередине перед сценой императрица, благодаря своей полноте, занимала двойное место; подле нее граф Кобенцель с косыми глазками и плешивой головой, покрытой толстым слоем пудры, поддакивающий каждому слову своей собеседницы. Тут же, по обеим сторонам, императорская фамилия – за исключением великого князя Константина, всё свежие, красивые лица. Далее следовало остальное общество, размещенное амфитеатром. Здесь ставились лучшие оперы; некоторые из них долгое время потом еще звучали у меня в ушах. Кроме этого, в Эрмитаже было множество великолепных картин; он очень изменил свой вид при Павле и Александре.
Довольная браком своего второго внука, Екатерина, казалось, наслаждалась досугом, предоставляемым ей тогдашними политическими обстоятельствами. Все улыбалось ей; дела несчастной Польши закончились так, как она этого хотела: король Пруссии, по ее приказу, уступил Австрии город Краков. Она видела, что все государства склонялись к ее ногам, потворствуя всем ее желаниям и одобряя их. Англия и Австрия старались добиться ее активной помощи в их борьбе с Францией. Неаполь, Рим и Сардиния, дрожа перед республиканцами, стремились к той же цели. Король Прусский усиленно старался ничем не оскорбить ее. Однако Екатерина, выступая с самыми резкими дипломатическими нотами против революции и Французской республики и возбуждая против них всю Европу, осторожно держалась в стороне от войны; наблюдая разные превратности судьбы своих союзников, она очень остерегалась посылать туда свои войска. И в то время, когда другие истощались в кровопролитной войне, она предосудительным образом, в два приема, овладела Польшей и раздала ее остатки; она властвовала над всем севером; перед ней дрожали турки, и, гордясь этой всемирной данью, сидя спокойно у себя дома, она слала войска в Персию, под начальством Валериана Зубова: инстинкты женщины всегда примешивались к предприятиям мужского характера, вернее, к макиавеллизму ее политики. Это были последние хорошие дни Екатерины. Победы Бонапарта в Италии и поступки молодого шведского короля