как вас зовут? – обратился капитан к Андрею. – Надеюсь, что еще встретимся?
– Если вы позволите, то я бы непременно хотел больше узнать у вас о вашей работе. А зовут меня Андреем. Андрей Пастухов.
– Вот и хорошо, теперь знакомы, – сказал капитан, протягивая руку, которую Андрей благодарно и крепко пожал. – А меня зовут Иваном Максимовичем. Наверное, знаете, где я квартирую. Вечерком когда-нибудь и заходите, поговорим.
Довольный столь радушным вниманием со стороны офицера, раскрасневшийся, под завистливые взгляды мальчишек, Андрей пошел домой. По дороге он спохватился, что забыл поблагодарить офицера.
Хотелось на другой же день пойти к офицеру, но чувство неловкости за причиняемое беспокойство удерживало Андрея несмотря на большое желание узнать больше о работе капитана.
Через несколько дней Андрей решил зайти к топографу по дороге домой.
– Здравствуйте! – неестественно громко поздоровался он, стоя у калитки, через плетень увидев в саду Ивана Максимовича. Сидя на низкой скамеечке под густой листвой вишен, он что-то записывал в разложенную на коленях тетрадь.
– А, это вы, Андрей? Заходите, гостем будете, тем более что мои орлы, правда, не летающие, скоро ужином попотчуют, – добродушно отозвался капитан.
В глубине двора солдаты готовили пищу в летней времянке из старых кирпичей. Некоторые сидели на завалинке у хаты и занимались нехитрыми солдатскими делами; когда есть свободная минутка, так и на свои личные нужды она пригодится. Они встретили Андрея как старого знакомого.
– Я вам не помешаю? – спросил Андрей, прикрывая калитку и направляясь к Ивану Максимовичу.
– Нет-нет, проходи сюда да садись на скамеечку, рядышком со мной, – сказал он, освобождая место от разложенных бумаг и, улыбаясь, спросил: – Не обидитесь на меня, старика, если буду на ты с вами, господин писарь?
– Что вы, Иван Максимович?! – зардевшись, ответил Андрей, больше оттого, что тот, как Андрею показалось, без намерения обидеть его, все же попрекает писарским занятием, мол, нашел чем заниматься. – Вы мне в отцы годитесь, и я почту это за доверие ко мне.
– Вот и договорились, – весело резюмировал капитан и продолжал, как бы угадав мысли Андрея или, наверное, уловив его смущение: – А что касается того, что я тебя писарем величаю, так это потому, что недавно, конечно случайно, мельком, пришлось видеть одну тобой исполненную начисто бумагу. Похвально! Почерк хороший.
Говорил, Иван Максимович просто, без пристрастия, добродушно присматривался к сидящему рядом с ним крепкому юноше, не по летам серьезному, с открытым взглядом карих внимательных глаз, с шапкой мелко вьющихся волос над высоким, крутым лбом. «Паренек умный, не шалопай какой-нибудь», – думал про себя он.
– Как в писари попал и давно ли служишь? – спросил капитан.
Андрей, смущаясь, долго рассказывал Ивану Максимовичу о себе. Ему хотелось рассказать коротко, но не получалось, сбивался, повторялся. Никому еще до сих пор он так не доверялся. Если до сегодняшнего разговора с Иваном Максимовичем подобные расспросы