вещь.
В столицу мы влетали на плечах бегущего противника. И самой большой проблемой для нас стала давка встречных потоков гвардейцев уже в самом городе на узкой улице, щедро осыпаемой шрапнелью.
Я бросил давить пулеметную гашетку и посмотрел на часы. Все сражение заняло двадцать две минуты. Поле боя осталось за нами.
Рецкие штурмовики, не торопясь, формировали штурмовые группы перед броском в город. К ним подтянулись с кромки леса снайпера. Стандартная, сложившаяся уже штурмовая группа: унтер с автоматом и пистолетом, снайпер, пулеметчик с ручным «Гочкизом-Р» и помощником, таскающим за ним запасные диски, два сапера и пять автоматчиков с пистолетами-пулеметами. У каждого по десять гранат в сухарной сумке. У саперов еще толовые шашки, провода и «адская машинка» для подрыва в ранцах.
От охотничьего городка выезжает наш последний резерв – гвардейские саперы на санях, заранее определенные при удаче в трофейную команду. На дороге сейчас богато ништяков валяется – не бросать же их. Да и пленных пора организовывать, пока они не очухались. Не отвлекать же на их конвоирование боевые группы.
«Коломбина», слегка скользя всем корпусом на повороте по мерзлой брусчатке шоссе, вышла на прямую наводку и стала долбить картечью вдоль улицы сквозь ворота.
«Элика» со своей закрытой позиции, как и положено порядочной гаубице, добавляла навесным огнем по городским тылам мятежных гвардейцев.
Штрафники, зачистив батарею, оглядевшись и обрубив постромки павших лошадей, впряглись вместо них по десятку организмов в зарядные ящики, с матерками подтаскивали самоходчикам трофейные боеприпасы. Могут же аристократы, когда хотят, и поработать. Как нормальные мужики.
Я остановил БРЭМ, слез с брони на землю, прихватив автомат в правую руку, левой схватил за шкирку коленопреклоненного на обочине гвардейского фельдфебеля, поднял на ноги и сунул ему в руки свою запасную портянку. Приказал:
– Иди в город, скажи там своим, что тех, кто будет тихо сидеть в казармах, мы не тронем. А кто будет сопротивляться законному императору, казним как предателей. Без жалости. Без суда и следствия. Это я сказал – Кровавый Кобчик.
И я снял с гвардейца на всякий пожарный ремень с револьвером. Я не оглядывался, просто знал, что Ягр меня прикрывает с автоматом. Потому и вел себя так нагло в окружении пленных, многие из которых могли быть вооружены.
– Иди, – подтолкнул я фельдфебеля в спину.
Здоровенный бугай, красавец-брюнет с голубыми глазами, фельдфебель неуверенной походкой, осторожно обходя многочисленных убитых, пошел к городским воротам. В самих воротах будто кто из него вынул позвоночник. Белая портянка волочилась за ним, но он крепко ее сжимал в опущенном кулаке. Он все не мог понять, что это такое вдруг произошло так быстро, моментально выломив его из привычной картины мира. Маршировала гвардия немалой силой, подавляя всех вокруг своей крутизной… И вдруг всё… Половина мертвыми валяется на дороге, а сам он в снегу