всех тех, кто сегодня так счастливо остался жив.
Николай уже пришел в себя и просил других не паниковать. Он напомнил, что на продажу у него целый дом, а не просто комната, и хотя имеются какие-то необозначенные проблемы, остается вполне твердая возможность разместить их обоих на любое разумное время. Он говорил что-то еще, успокаивая, подбадривая, объясняя как добраться, но мой знакомый проглотил эту минуту и проснулся лишь тогда, когда Николай спросил барышню, как ее зовут. Тогда-то он и услышал, словно стримером по памяти, это странное имя: Дарина.
03
– Очень приятно, – улыбнулся Николай. – Красивое имя. А вас, напомните, как?
– Иван, – сказал молодой задрот с нимбом
– Отлично. Так вот что, Марина, Иван… да, кстати, Марина, забыл представиться, Николай. Зовите просто Николай. А вы это… не знакомы? Да, вижу, что не знакомы. В общем, не волнуйтесь, разместим всех. Сколько у нас там времени? Ага, слушайте, извините ради бога, я вас обгоню, нужно по делам… в общем, я вас встречу на месте. Вы, это самое, не торопитесь, идите вот прямо по дороге. Тут уже недалеко, сами увидите – лес закончится, просто повернете направо и там по улице до третьего дома. Хорошо? Не слишком сложно? Тогда до встречи!
Замолчав, пожилой господин прыгнул в канаву. Да, Марина тоже не поверила своим глазам. А старичок уже улепетывал в лес, размахивая чемоданом и уворачиваясь от еловых лап. Старичок! Да ему на вид ему седьмой десяток, а бегает как ребенок! Нет, обижаться на таких людей просто грех. И вообще, пора уже кого-то отблагодарить за то, что до сих пор жива, здорова, и вообще все складывается – тьфу-тьфу-тьфу – не так уж и плохо. Даже удачно. Ну, почти. Марина взглянула на попутчика. Он стоял неподвижно лицом к обочине и смотрел куда-то вниз своими лопушиными глазами (Да знаю, что у лопуха нет глаз! Но если б были, выглядели бы именно так). Смотрел… наверно, вычислял формулу эшафота из веточек… и тихо презирал этот мир, и ее за компанию. Черт. Долбаный истукан! Хоть бы он отстал! Вернулся к своим триндисторам. А нимб… что поделать, Моисея вообще с рогами изображали.
Подняла багаж (хорошо, хватило сил и памяти забрать из салона), сделала несколько шагов и все-таки услышала позади себя ленивое шарканье. Электроник побрел за ней следом. Чтобы не слышать этого хвоста, Марина опустила сумку на асфальт. Тишину тут же раздробил неприятный дребезг от ручки через пальцы и до самого локтя. Когда-то здесь были колесики. Только после аварии – вот ведь извращение судьбы! – выжило все кроме них. Ну и пофиг, волоком тоже можно. Зато спине легче. И слуху. И нервам, как будто они только и ждали того, чтоб их хорошенько растрясли.
Шли не то, чтобы очень долго, просто монотонность этой нескончаемой прорези между лесами после сотни шагов стала почти невыносима. Небо, лес, дорога, лес… эта клаустрофобия душила сильнее, чем освежало утро простившей тебя жизни. Даже когда оставалось рукой подать,