Бен посмотрел на него с укором.
– Да не пялься ты так нагло на нее, – проговорил он, понизив голос. – До добра не доведет.
– Не твое дело, старый. За просмотр денег не берут. Запрещать никто права не имеет. На то и глаза, чтобы на красивых девушек любоваться.
– Иди лучше на лошадей своих любуйся, – осадил его Бен. – Да с каретой не опаздывай!
В ответ Стив пожал плечами. Дворецкого он не боялся, подчиняться ему не был обязан. Если бы тот вздумал строить из себя начальника, огрызнулся бы, да сегодня неохота. Настроение певучее: погода лучше некуда, позавтракал сытно, гувернантку случайно повстречал. Пусть не одарила ни добрым словом, ни ласковым взглядом, да не беда, будет еще случай.
Он сошел со ступенек и, широко шагая, отправился по тропе. До тех пор, пока не скрылся за кустами, он глядел не под ноги или вперед, а вбок – на гувернантку.
«Чтоб ты шею свернул!» – пожелал ему мысленно Бенджамин и поспешил к Джоан.
Она не видела сценки у входной двери и косых взглядов конюха – она забыла о его существовании, лишь только повернулась спиной к нему и к огромному, вечно насупленному дому.
Счастливое свойство молодости – забывать плохое в прошлом и ценить хорошее в настоящем. Люди, которых все время ограничивают – в передвижении, в высказываниях, в поступках особенно ценят моменты, когда можно делать то, что обычно нельзя. Они вовсю наслаждаются моментами временной свободы – это отдушина, без которой, в конце концов, наступает или оглушающий взрыв, или тихая смерть.
Джоан забыла вчерашние неприятности – утро началось чудесно и так же продолжилось, а когда все чудесно, несчастья не происходят. Вместе с воздухом, напоенным цветочными ароматами и пронизанным ласковыми лучами, в нее вливалось ощущение бешеной радости. Она оставила за спиной Милтонхолл, и с каждым шагом ощущала, что освобождалась от его пут – чопорности, которую он заставлял соблюдать внутри, правил, которыми он опутывал обитателей.
Она едва удержалась, чтобы по примеру Кэти и Молли не завизжать и не броситься со всех ног к лестнице, ведущей на поляну. Когда же спустилась, отбросила последнюю чинность и принялась вместе с воспитанницами делать то, на что в одиночку никогда бы не решилась. Втроем они бегали, распевали песенки, кричали во все горло и ощущали себя хозяйками не только поляны, но всей усадьбы.
Притомились, решили спокойно попрыгать. Взяли длинную скакалку, Джоан и Кэти крутили, Молли прыгала и считала по-французски:
– Один, два, три…
Дошла до десяти и забыла – как будет «одиннадцать», сбилась, отвлеклась, наступила на веревку.
– Моя очередь, – заявила Кэти и протянула конец веревки сестре.
– Сперва повтори в уме цифры от десяти до двадцати и далее, – посоветовала гувернантка. – Иначе тоже быстро заронишь.
Подошел дворецкий.
– Мисс Джоан, можно вас на минутку?
– Конечно, мистер Винфри, слушаю вас.
– Мы