Ну, что? Ты заинтересован? – поэт остановился, заглядывая мне в глаза.
– Спрашиваешь! – я хмыкнул и кивнул.– В своём прошлом путешествии я изредка наталкивался на мамины следы. И у меня каждый раз сердце начинало биться чаще. Разумеется, я буду рад любой возможности узнать о её судьбе!
– Значит, решено, – Аркадий Петрович похлопал меня по плечу.
– Думаю, да. Всё-таки есть своя прелесть в том, что я третий сын. Степана или Абрама никто так просто не отпустил бы.
– Кстати, а где этот ваш героический Степан с его суворовскими шлёпанцами? – полюбопытствовал Антуан.
Я поведал им историю о своей утренней разведке.
– Так что Стёпа поехал разбираться с ситуацией, – закончил свой рассказ я.
– Интере-есно, – протянул протодиакон.– Значит, говоришь, маленькая девочка?
– Да, – кивнул я.– Довольно милая. Была. Пока клыки не появились.
– Что-то мне это напомнило, – Антуан потеребил бородку.
– История про маленькую девочку-вурдалака? – удивился Аркадий Петрович.
– Нет. Вон тот памятник, – Антуан указал на усадьбу бояр Отрыжкиных, недалеко от которой возвышалось заросшее травой и мхом нечто, отдалённо похожее на вылезающего из-под земли мужика с раскинутыми руками.– Что это?
– Не знаю, – я пожал плечами.– Всегда здесь стояло.
– Такое ощущение, что кто-то выбирался из могилы, но застрял. И теперь вроде как говорит: «Ну, не смог. Кто ж виноват?», – Аркадий Петрович подошёл к тому, что его спутник назвал памятником и постучал по зелёной поверхности.– Там внутри явно нечто твёрдое. Остатки какого-то древнего монумента?
– Кто ж теперь узнает? – хмыкнул я.– Говорят, после ударов каким-то хтоническим оружием здесь камня на камне не осталось.
– Ты хотел сказать, тектоническим? – уточнил поэт.
Я вновь пожал плечами. В моих книжках я не читал ни про одно, ни про другое.
Антуан же выудил из кармана свою пипку и стал делать картинки этого… пусть будет монумента. Просто монумента, себя на фоне монумента, нас на фоне монумента, себя без монумента, себя на фоне усадьбы Отрыжкиных, себя на фоне травы, себя на фоне неба…
– Что-то увлёкся Антоха, – Аркадий Петрович осуждающе поглядел на своего спутника.
– А что он делает? – спросил я.
Когда я попал в Небесную Москву, меня поразила любовь местных жителей к репортажной съёмке. Вместо того, чтобы оказать помощь ближним, они предпочитали всё запечатлевать своими приборами… как же их… Пипками, короче.
– Блог, – таинственно сообщил поэт.
– Блохи? – не понял я.– Ну, тогда зря вы от бани отказались!
– Это его личная страничка в сети, – пояснил Аркадий Петрович.
– А! – я хлопнул себя по лбу.– Точно! У вас же документальное путешествие. Так он что, будет каждый свой шаг так вот снимать и в сеть выкладывать?
Поэт кивнул. Антуан же перестал кривляться перед своей пипкой и теперь