дам; осанистым, с хорошо сохранившейся фигурой и смелым соколиным взглядом. А ещё он всегда ходил в одном и том же одеянии: эластичных, сильно обтягивающих ноги рейтузах до колена и такой же эластичной футболке с короткими рукавами, составляющей комплект рейтузам. В столь экстравагантном костюме он немного походил на балеруна, немного на олимпийца-велосипедиста, но больше всего на Бэтмена – весьма специфичного персонажа американских фильмов.
Лето в тот год выдалось особенно жарким. Асфальт к середине дня разогревался до такой степени, что становился мягким и прилипчивым, замедляя движение прохожих, норовя оставить чёрный след нефтяной смолы на подошвах их обуви.
Люди мучились от духоты, кондиционеры в помещениях работали на полную мощность. На открытое пространство выходили только по большой надобности или же ближе к ночи.
Но Активист, казалось, переносил жару достаточно легко. И он никогда не менял своего более чем странного для раскалённого города наряда.
Мало кто из жильцов дома обращал на него внимание. Но Активист старался. Бывало, он, как опытный охотник, прогуливался у дверей подъезда со своим велосипедом в руках и поджидал прибывающие автомобили. Завидев цель, замирал в подготовительной стойке и в нужный момент рвал с места, чтобы оказаться вместе с незадачливым путником в лифте. А если уж совсем повезёт и жертва нажмёт кнопку высокого этажа – постараться оглушить её своим громким голосом, как рыбу – динамитом, заведя разговор на любую, бесполезную для обоих тему. Таким образом, Активист стремительно проводил свою фирменную вампирическую атаку, забирая частичку биоэнергии несчастного. Даже если где-то за стенами своего дома пойманный Активистом пленник и был устрашающим руководителем, то здесь, оказавшись в замкнутом пространстве, вынужден был смущённо и молчаливо выносить словесный бред городского сумасшедшего до конца поездки, так как неуважительное отношение к старшим было неприемлемо для хорошо воспитанного человека. Да и времени для оценки ситуации и понимания того, что происходит, было маловато.
Вечерами, стоя на своём балконе и поглядывая на двор сверху, Лада с наслаждением курила, неторопливо пила крепкий кофе. Иногда она задумчиво смотрела на линию горизонта, пытаясь выдержать слишком яркий свет красно-бордового заходящего солнца. Зрелище было захватывающим и величественным: огненные лучи падали на стены окружающих домов, медленно сползая вниз расплавленным золотом, отчего кирпичи начинали поблёскивать переливчатыми искрами, как будто они состояли не из обыкновенной обожжённой глины, а из загадочной горной породы с мелкими вкраплениями самоцветов.
Эту идиллическую картину немного портил Активист, нарезающий круги вокруг дома, но она старалась абстрагироваться от этой мельтешащей картинки.
С некоторых пор Лада стала замечать определённые действия жильцов своего подъезда, которые для несведущего