6. Рассвет
Его тело горело, болело, а вокруг все неустанно крутилось, звенело, шепталось, кричало и приближалось, а после уходило прочь. Сквозь пелену дремы Дауд понял: его, лежачего, катят по длинному коридору больницы.
Тяжесть слипшихся век не давала ему полностью открыть глаза, как после продолжительного дневного сна, потому все, что он смог разглядеть – убегающая вниз его взора линия белого потолка, яркие вспышки подвешенных к потолку ламп. Точно кто-то быстро включал и выключал свет, непонятно лишь кто и зачем. От этого сумбура его голова пошла кругом.
– Прошу Вас, не надо, остановите, – не смог произнести он; говорить мешала плотно прильнувшая к лицу кислородная маска.
Где-то внизу, под ним, скрипели колеса, а перед лицом, в такт этому скрипу, мелькала, раскачиваясь на подвесном штативе, прозрачная колба с надписью: «Хлорид натрия, 0.9%». Тянущаяся из колбы трубка капельницы заканчивалась в его руке.
Линию потолка отрезал сумрак лифтовой комнаты. И снова зажегся свет, на этот раз серый, болезненный, похожий на свет фонарей Карлова моста, пробивающийся сквозь вьюгу. Дауд чувствовал, как поднимался вверх, но источник света не приближался. Попытался протянуть к нему руку, но что-то его не пустило.
– Пожалуйста, лежите спокойно, – сказала медсестра откуда-то сбоку, где он не мог видеть.
Затем все снова потемнело, а вокруг завертелось, закружилось…
В следующий раз его разбудил голос молодого мужчины.
– Дауд, Вы слышите? – спросил посетитель.
Продрав глаза, Дауд смог разглядеть на фоне белой палаты лишь расплывчатый силуэт, облаченный в темные одежды.
– Кто Вы?
– Меня зовут Кристоф Адлер, я полицейский. Мы виделись однажды, около полугода назад.
– Где я нахожусь?
– Вы в больнице Томайера. Вас доставили сюда позавчера.
– Как я тут оказался?
– Ваш знакомый по имени Ладислав вызвал скорую. Вы едва не утонули, к тому же у Вас было переохлаждение, но Вашему здоровью больше ничего не угрожает. По крайней мере, именно так мне сказали врачи. Можете смело благодарить друга, он спас Вам жизнь.
Дауд задумался. Перед его мысленным взором десятками пролетали портреты знакомых людей, каждый из них называл вслух свое имя. И, пусть голоса их сливались в неразборчивый говор, он был уверен в одном:
– У меня нет ни одного знакомого с таким именем.
Может, Ваш сосед, или знакомый вашей подруги, – пожал Адлер плечами. – У Вас, ведь, есть подруга? Сестра? Ханна, кажется.
Дауд кивнул. Ему хотелось спросить, откуда полицейскому известно ее имя, но он не решился.
– Я знаю, Вам сейчас нелегко, – проявил заботу Адлер, хотя и сам понял, что звучат слова несколько наигранно и неправдоподобно. – В общем, если расскажете о том, что помните, обещаю от Вас отстать.
– Почему Вы спрашиваете?
Полицейский вздохнул, опустил глаза в блокнот, перевернул листок, раздумывая над ответом.
– Вчера