богатейший, все плодоносит, была бы только вода, а народ беден, очень беден и покорен. Но это нас не касается, мы из другого мира и – защитники. Нам здесь неплохо, вдали от казарменной жизни, нами особо не командуют, отцы-командиры – само благодушие, самые дубовые и то источают благоволение и доброту.
Часа через три нас строят. Старший офицер обходит ряды, молодцевато, во всю мощь голоса, надо полагать – больше для местного населения, рапортует более высокому командиру о том, что учебное задание выполнено, происшествий нет, бойцы отдохнули и к выходу готовы. Приняв рапорт, старший офицер командует уже нам:
– Армия и народ едины. Благодарю за службу, с песней повзводно напррраво марш!
Как по Киплингу, мы идем по Азии, только пыль из-под сапог. Шесть километров в час по горам. Останавливаемся у предгорья, за которым высоты набегают все выше одна на другую. Остановлены, слушаем, как выясняют обстановку командиры, доносятся голоса:
– Карты хоть есть и маршрут, куда двигаться?
– СССР есть, республики и областей в основном туристские схемы, брехливые, особист выдал свои секретные, названия кишлаков в них есть, а вот дороги – то ли ослино-ишачьи, то ли верблюжьи…
– Велики секреты. О нашем движении уже, наверно, в Иране знают. Пусть особист или местные проводники дальше ведут, может, в Ташкент или в Самарканд попадем, или хуже – в Афганистан и до Индии дойдем…
Нашей полуроте определено идти влево по мелкому ущелью, должны обойти и оцепить небольшой кишлак, в тишине, разумеется, прочесать его. Стрела на карте как раз нас и выводит в «окрестности» – в самый центр, вот и весь большой секрет. И тут нас, оказывается, ждут. Местное начальство – само благодушие и радость. На груди у самого важного что-то блестит прямоугольное, величиной с ладонь, может, местный орден? Давно замечено, чем дальше от автономии, тем больше у них свои, местные ордена, а коль общесоветский, так под ним будет красоваться красная подкладка или бант величиной с подушечку, примерно с такую, на которой выносят награды усопших. И – о, джинны! – да на груди сияет табличка металлическая, что обычно прикрепляют к подаркам – папкам, портфелям, – ему выходит за урожай хлопка такой вот знак, что орден местного значения…
Но раис, по-местному – начальник, – хозяин толковый, все знает и больше нас. Вытаскивает из кармана фотку и показывает ротному:
– Я сам была командир, – на снимке точно, вроде он, с красными треугольничками на петлицах, выходит, старшина. – Какой басмач, какой дезертир? Неты их, а какой есть – сами ловим. А обход с вами, с партией, советским активом делать будем, вот они…
Без нашего ведома подтянулись уже несколько стариков, кто с берданками, кто с палками, халаты на них древние, как и они сами, явно не джигиты, но с нами готовы. И еще есть новость – нам дадут лошадей, тут на нас повеяло конницей Буденного и Котовского, тачанками, и мы встрепенулись.
Водрузились