сбросить маску с этой представительницы рода Уваровых, потому что она сбивала с толку каждый раз, когда мы сталкивались. Вот и сейчас она будто бы заставила себя ответить холодно, с презрением:
– Добрый день, господин Езерский. Вы один, без охраны… Как беспечно.
Она усмехнулась, снова поменяв настроение, и я в который раз поразился, как легко меня может заинтриговать эта нахалка. Пара слов, обветренные губы без помады и глубокий взгляд не ребенка, а женщины. Создавалось впечатление, что Фрэнки была сама себе неустойчивой мозаикой, которая рассыпалась при первом же поражении, но потом начинала составляться снова. Я надеялся, что это сила духа, а не обычная глупость, иначе я потратил ценное время на рассуждения о пустышке.
Осознав, что девчонка отвлекла меня от цели визита, я прищурился.
– Беспокоишься за меня, солнце? Это знание согрело бы мою живодерскую душу, если бы не факт, что раньше вы обходились только промышленным шпионажем, а теперь опустились до угроз, рейдеры проклятые!
Я распахнул дверь и, сграбастав Фрэнки в охапку, швырнул ее в салон. И снова она не стала возмущаться, а, наоборот, сгладила края у ситуации, приказав охраннику убраться с дороги.
У Фрэнки были густые темные волосы и синие глаза, и уже не в первый раз я задумался, носит ли девушка линзы. Мы никогда не стояли достаточно близко, чтобы рассмотреть друг друга внимательно, как следует, и я не мог отделаться от ее любопытного взгляда, пока ехал на подземную стоянку. Пришлось осадить девушку, чтобы не глазела на меня через линзы, и она возмутилась:
– Это природный цвет!
Именно об этом я и думал, пока мы поднимались в лифте. Да-да, я не сочинял оскорбления, которые брошу в лицо Уварову, а разглядывал его дочь. Ей было неуютно в обществе чужака. Фрэнки нервно покусывала припухшие губы и явно не могла дождаться, чтобы сбежать от живодера, с которым пришлось остаться наедине. Вся такая скромная, что плакать хочется.
Не выдержав, я ступил к ней вплотную и обхватил пальцами подбородок. У Фрэнки были высокие красивые скулы, оттененные в искусственном свете. Я повертел ее лицо, как у куклы, пытаясь рассмотреть линзы, но их и правда не было.
Потрясающие глаза.
– Хм… Не соврала. – И стало трудно отпустить девушку. Я сжал пальцы сильнее, не разрывая взгляда, питаясь оскорбленным достоинством, которое блестело в синих глазах, как у затравленного, но гордого существа.
Отсутствие сна определенно добавило мне рассеянности, и я вел себя, как идиот. Взгляд спустился к ярким сухим губам, которые она тут же облизала…
Двери лифта раскрылись, возвращая в реальность. Девушка оттолкнула меня, и слава Богу. Не хватало еще связаться с Уваровой себе на погибель.
В приемной психически больного главы «Константы» никто не обрадовался моему появлению, а владелец заблокировал дверь в свой кабинет. А стоило мне повысить голос, как бедная овечка Фрэнки показала истинную суть и выплеснула на меня целый бассейн воды. Я чуть не захлебнулся. От неожиданности