капли пота, пальцы подрагивали. Вот дьявол! Он действительно туп, как пробка! Почему он не догадался бросить яд в стакан сводни, а щедро отравил всю бутыль? Теперь, держа в руках ядовитый напиток, бедняга Сорока совершено не знал, что делать.
– Чёрт… я, кажется, захворал, Кло, – выдавил он и разразился надрывным кашлем.
– Ну так и глотни вина, – равнодушно произнесла женщина. – Оно выгоняет любую хворь.
– Да… – утерев губы, побормотал Сорока. – Но… но мне надо бы его согреть. – И в безумной радости, что почти нашёл способ выпутаться из беды, уверенно добавил: – Да-да, мне точно надо выпить горячего. – С этими словами он поднял свой стакан над пламенем свечи и сосредоточенно начал водить им из стороны в сторону.
– Ох, видел бы ты свою рожу, – рассмеялась Кларисса. – Словно занялся серьёзным делом. Ну да мне недосуг любоваться на твои ужимки, я устала и хочу спать. – Она залпом выпила вино и, внезапно побледнев, схватилась за горло.
– Ты… ты… – просипела сводня, ринувшись к Пьеру, но тот в страхе отшатнулся, и женщина рухнула на пол, не добравшись до цели. Во рту Сороки пересохло, по спине хлынул холодный пот. Несколько минут он тупо смотрел на корчившуюся возле его ног любовницу с любопытством жестокого ребёнка, что сбил камнем птицу. И когда глаза Клариссы закатились, а из горла более не слышалось ни звука, Пьер боязливо ткнул безжизненное тело мыском башмака. Убедившись, что женщина и впрямь мертва, Сорока испытал настоящий восторг. Неужели он решился на убийство?! Силы небесные! Он действительно смел и довольно ловок. Стало быть, он не никчёмный дурак, достойный одних лишь насмешек. Да! Он доказал свою лихость. Конец его жалкого удела прислужника старухи сводни! Он станет значимой фигурой в мире отверженных, и злопыхатели мигом прикусят языки. Ему нестерпимо захотелось сию же минуту разбудить Сьюзи и насладиться её отчаянием и испугом, но тут раздался требовательный стук в дверь. Пьер распахнул её тотчас – он уже догадался, кто окажется на пороге. В полутёмную прихожую тенью метнулся Николя Висельник. Его накидка была сплошь усыпана снегом, но стоило ему откинуть капюшон, как Сорока подметил кровь, которой громила был обрызган с головы до пят.
– Ну и ночка выдалась, приятель, – криво ухмыльнулся Николя. – Пришлось потрудиться. О, я вижу, и ты не оплошал, красавчик. – Кивнул он в сторону скорченного на полу тела. – Отлично, всё идёт как по маслу. Новый хозяин должен быть доволен. Тебе повезло – досталось самое лёгкое. Веришь ли, такой бойни давненько не случалось. Мёрзнуть не пришлось, – хрипло рассмеялся Висельник.
– А… а… Одноглазый? – пролепетал Сорока
– Хе-хе, нашего славного Коро уже встречают черти в аду. Правда, он явится к ним с отрезанной башкой, но эти славные создания не слишком огорчатся. Жарить в котле можно и безголовую тушу. – И довольный своим остроумием, головорез вновь захохотал.
Ни громкая беседа, ни грубый смех ничуть не потревожили