дамой, даря ласку всего лишь одному? Притом старикану хватит и заботливо поданного питья да тёплого пледа на ноги. А когда он помрёт, Сьюзи и вовсе останется молодой богатой вдовушкой с титулом и состоянием. К тому времени я стану совсем старой, и мне придётся оставить своё ремесло. Сам понимаешь, что Сюзанна не бросит подыхать на соломе того, кому стольким обязана. Ох, жеребчик! – воскликнула женщина. – Вообрази, как славно я заживу в господском доме! Непременно стану ходить к мессе и после чесать языком с солидными господами. – На миг Кларисса словно полностью ушла в мечты, и выражение её лица ужасно разозлило Пьера. Вот дьявол! Эта жирная гусыня так заманчиво всё расписала, что он едва не позеленел от зависти. Его недалёкого ума хватило, чтобы понять: в благостных грёзах о счастливой старости ему нет места. Конечно, стоит только паршивке Сьюзи выскочить замуж за знатного господина, вряд ли Сороку представят как родственника. Ну дела, стало быть, Кло просчитала всё заранее, когда только увидела девчонку и прельстилась её милым личиком. Подлая пройдоха решила подготовить уютное гнёздышко на будущее и все её россказни об отпущении грехов и боязни кары – ложь! Она словно ушлый ростовщик вложила деньги в то, что впоследствии принесёт отличный доход. Экая досада, что маленькая дрянь не отдала Богу душу ещё в трактире. Он так надеялся, что всё припрятанное в тайниках сводни после её смерти достанется ему. Значит, его прыть и усердие в постели потрачены впустую?
Пьер едва не завыл с тоски в полный голос. Силы небесные, появись у него хоть малейшая возможность, он придушил бы паршивого найдёныша собственными руками! Однако он и впрямь недоумок! Надо было сделать это сразу, пока девчонка хворала. Тогда и подозрений бы не возникло, ведь болезнь могла оказаться смертельной. А теперь за нахальной девчонкой повсюду следует тенью нянька, что скорее расстанется со своей жизнью, чем допустит беду со своей воспитанницей. Да и сама Кларисса при всей деловитости всегда находила время лишний раз поворковать над маленькой грязнухой. И Сорока проникся к Сьюзи ещё более стойкой ненавистью, впрочем, девочка отвечала ему тем же. И не упускала случая посмеяться каждый раз, когда мать устраивала тому головомойку, повторяя ненавистное ему прозвище «жеребчик».
Ну, как бы там ни было, Сюзанне вполне уютно жилось под крылышком сводни. Она накрепко уверовала, что Кларисса доводится ей родной матерью, а время, проведённое у цыган, впоследствии сочла лишь кошмарным сном, что привиделся ей во время болезни. А о родном доме бедняжка и вовсе позабыла. Паучиха не ошиблась в своих рассуждениях ни на полтуаза. Девочка год от года становилась всё привлекательнее. Чего нельзя сказать о её манерах. При грубой и циничной матери, бывшей потаскухе няньке и постоянного наличия вокруг всякого сброда Сьюзи совершенно не видела разницу между добром и злом, распущенностью и добродетелью. Из очаровательного нежного рта вылетала площадная брань, от которой