В карете оказался знатный сеньор, что ехал к невесте. Экипаж проседал под тяжестью ларцов, наполненных подарками для новобрачной. В эту ночь компания Одноглазого устроила шумное веселье, больше походившее на шабаш нечисти. В виде поощрения на пирушку в грязном и мрачном логове была приглашена Паучиха Кло вместе с дочерью. Лишь бедняга Пьер вновь остался не у дел. Грабители быстро напились и дурными голосами орали песни, вовсе не слушая друг друга. А когда явился Энцо, скрипач, то все, кто ещё держался на ногах, пустились в пляс. Раскрасневшись от жары и вина, Сьюзи без устали кружилась в белёсом табачном дыму. Залихватски подбоченясь, девочка звонко притоптывала, весело поглядывая на своего партнёра. Им оказался самый молодой из телохранителей хозяина, стройный Франсуа Огонёк. Парень и впрямь был необычайно вспыльчив и кидался в любую потасовку не раздумывая. Антуан Коро не раз пенял ему за эдакую неосторожность, но Огонёк был достаточно ловок и силён, чтобы хозяин решился отказаться от его услуг. Разгорячённый даровой выпивкой и близостью юной красотки, Франсуа норовил притиснуть её к своему телу и как можно крепче сжать руками тонкую талию.
– Смотри в оба, Кло, – хмыкнул Одноглазый, глядя на танцующих. – Как бы дочка не поднесла тебе подарочек.
– По счастью, хозяин, моя Сьюзи не наивная дурочка, – рассмеялась Кларисса. – Она прекрасно знает, что невинность поднимает её цену ещё выше. Моя дочь не станет ради смазливого ухажёра портить своё будущее.
– Хорошо, если так. – Кивнул Антуан. – Пожалуй, ты и впрямь сможешь состряпать задуманное дельце. Готов даже помочь тебе, чем смогу. Выйдя замуж за сеньора, малютка попадёт в круг знати. А иметь своего человека среди господ – недурная мыслишка.
Пока в логове повелителя отверженных шло гнусное празднество, Сорока скрипел зубами от злости. Сейчас он ещё острее ощущал свою никчёмность. Он явно чувствовал, что его сытая и ленивая жизнь вот-вот оборвётся. С годами сводня всё прохладнее относилась к плотским утехам, и ему грозило и вовсе получить пинка под зад. Да и его внешность уже не так привлекательна, чтобы вновь найти покровительницу. Чёрт возьми, всему виной маленькая негодяйка, что на беду оказалось в тот злосчастный день в трактире.
Пьер бесцельно прошёлся до конца убогого переулка и решился направиться в трактир Леграна, промочить горло и утешить себя партией в картишки. Но, не дойдя и пары шагов до дверей грязного вонючего кабака, он услышал тихий голос:
– Эй, Сорока, есть разговор.
Пьер обернулся и еле разглядел в ночном сумраке неясное очертание высокой фигуры в монашеской рясе.
Незнакомец откинул капюшон, и Сорока тотчас признал Симона, подручного хозяина. Любопытство и радость, что с ним желает поговорить достаточно веская фигура мира отверженных, охватила Пьера. Он с готовностью кивнул и шмыгнул за спутником в проулок.
Симон Рошвиль носил прозвище Тесак, и мало нашлось бы