хозяйка, одетая еще более смело, чем всегда. На ней были белые атласные бриджи, розовая атласная накидка, расшитая серебряными розами, туфли с блестящими пряжками и белые шелковые чулки, облегающие изящные сильные ноги. Все как один клялись, что именно так и должна выглядеть женщина. Она встретила их у камина, стоя спиной к огню, небрежно расставив ноги, и приветствовала каждого входящего с прелестной бесцеремонностью. Волосы у нее были собраны и напудрены, черные глаза манили мужчин, как путеводные звезды, и вся она была похожа на спелый гранат. У нее были идеальный римский нос, прихотливый алый рот, длинная шея и круглый подбородок. Она была действительно ослепительной и готовилась блистать перед гостями.
Сэр Джеффри был уже немолод – он вступил в брак с матерью Клоринды в возрасте сорока лет. Большинство приятелей были его ровесниками, так что у юной, неспелой мисс Клоринды не было случая пообщаться со сверстниками. Но в тот вечер среди гостей был незнакомец. Это был молодой родственник одного из старших мужчин. Как-то раз, явившись к дядюшке с визитом, он сразу покорил острым чувством юмора, неутомимостью во время охоты и готовностью обсуждать интриги и светские сплетни, благодаря чему скоро сделался всеобщим любимцем. Он вполне мог поспорить красотой с самой госпожой Клориндой. Прекрасно сложенный, элегантный, сильный и энергичный, он мог похвастаться румяным, приятным лицом, светлые волосы лежали у него на плечах, и при этом лодыжки у него были не менее стройными, чем у хозяйки Уайлдерхолла.
Он был двадцатичетырехлетним мужчиной, она – всего лишь пятнадцатилетней девушкой, но настолько высокой и сильной, что составляла ему прекрасную пару. Оба они были одеты в модные мужские платья, и то и дело улыбались друг другу с очаровательной, дерзкой откровенностью.
Молодой человек уже успел прославиться в лондонском свете как записной красавец и обольститель женских сердец. Поговаривали, что он лелеял мечту соблазнить всех красавиц на свете и приобрел известность щегольством не только в Лондоне, но и за рубежом. В прошлом сезоне он вполне овладел искусством флирта и милой болтовни, а поскольку выражение его синих глаз было пламенным, фигура – как у Адониса, ухоженные белые руки словно созданы для перстней, то к роли обольстителя он полностью подходил. Мисс Клоринду он прожег взглядами еще до того как переменили первое блюдо.
Даже в Лондоне ходили смутные слухи об этой юной красавице, выросшей среди собак, лошадей и собутыльников ее отца, – красавице, рядом с которой бледнели первые лондонские кокетки. Он едва не впал в хандру, прослышав, что она отказалась от мужского платья и поклялась, что не будет больше его носить, так как желал взглянуть, как она в них выглядит и как обнажает свои прелести. Услышав от дядюшки, что в день пятнадцатилетия она в последний раз наденет мужскую одежду, он возжелал получить приглашение в гости. Дядюшка похлопотал за него и – вуаля! С первого взгляда красавица выстрелила любовной стрелой и пронзила его пылкое сердце. Никогда прежде ему не приходилось