я, – сказала она. – Доверься мне. Со мной такого не случится.
Она играла свою роль первой красавицы с таким успехом, что не смогла бы действовать безупречней, будь рядом с ней самая благоразумная мать на свете. Кавалеры ссорились из-за нее, порядочные мужчины падали к ее ногам, обожатели посвящали ей стихи, восхваляя ее глаза, нежные перси, розовые ланиты и неприступность. На каждом балу она была королевой, из каждого состязания красавиц выходила Венерой, всегда оставаясь в центре внимания.
Граф Дунстанволд, обладатель древнего имени и богатейших поместий в этом графстве и в шести соседних, женился в зрелом возрасте, успел овдоветь и потерять наследника. Он считался лакомой добычей для каждой незамужней девицы в округе, но не спешил вступить в новый брак. После охотничьего бала этот скорбящий вельможа вновь начал выезжать в свет, где не появлялся около десяти лет. Не прошло и нескольких месяцев, как его восхищение юной красавицей было отмечено всеми. Все считали, что он ждет подходящего момента, чтобы сложить у ее ног свой титул и состояние.
Если два года назад человека, который вздумал бы посвататься к мисс Клоринде, в графстве сочли бы полоумным глупцом, то теперь эта красавица своим безупречным поведением и благородством достигла такой славы, что находились люди, которые не считали графа Дунстанволда достойным ее руки, несмотря на все его богатство. Девица таких исключительных достоинств могла рассчитывать не меньше, чем на герцога.
И через много лет мужчины, собираясь за столом, вспоминали, какой прекрасной была Клоринда Уайлдер, отцы передавали о ней легенды своим сыновьям. Казалось, в ее лице не было ни одного изъяна, это была поистине идеальная женщина. Фигурой она могла бы поспорить с Дианой, вороные кудри ее были пышными и блестящими, большие глаза сверкали гордостью, и хотя она никому не оказывала предпочтения, каждый мужчина втайне лелеял мечту, что эта Венера может снизойти до любви именно к нему. Ее руки, шея, тонкая талия, маленькие ушки, алые губы и жемчужные зубы были верхом совершенства и вызывали восторги и любовные клятвы.
– Каждое достоинство этой женщины заслуживает отдельного прославления и отдельного тоста, – сказал как-то раз один ее обожатель. – А достоинств у нее так много, что никто из ее поклонников не сможет выйти из-за стола, не шатаясь.
Единственным изъяном в ней было отсутствие приданого. Сэр Джеффри так долго проматывал состояние в кутежах и попойках, что оно сильно пошатнулось. Он порубил лес, не имея средств ухаживать за ним. В парадных покоях, некогда роскошных, лежала печать запустения. От былого великолепия осталась лишь резная дубовая мебель в галерее. Все, что можно было продать, было продано и потрачено. Соседи удивлялись, откуда у Клоринды взялось богатое платье, и отлично понимали, почему девушку не везут к королевскому двору. Единственной надеждой для нее была удачная партия, о чем завистники громко шептались у нее за спиной.
То одного, то другого состоятельного джентльмена молва называла ее женихом, но оказывалось,