умирать. Он бил копытами землю, храпел, шатаясь на ослабших ногах. А потом помчался к ней.
Гвинет закричала и побежала, в отчаянии ища взглядом какую-нибудь хорошо протоптанную тропу или дерево, на которое она могла бы забраться.
Что это за звук – топот звериных копыт или стук ее собственного сердца? Только бы продержаться! Кабан должен умереть: он потерял очень много крови. Ей казалось, что она бежит уже целую вечность, но все еще слышала за спиной его приближающийся топот.
Гвинет споткнулась о корень дерева и с размаха упала в кусты. Теперь она была уверена, что умрет, но перекатилась по земле, отчаянно пытаясь встать на ноги и снова побежать.
Кабан уже почти догнал ее.
Тут она услышала грохот еще чьих-то приближающихся шагов и свист летящей стрелы.
Кабан был в десяти футах от Гвинет, когда стрела попала ему точно в горло. Зверь сделал шаг назад, зашатался и упал замертво.
Гвинет лежала скорчившись, тяжело дышала и дрожала как лист. Она почти не понимала, что происходит, и только моргнула глазами, когда сильные руки обхватили ее и поставили на ноги. Она никогда не считала себя трусливой, но сейчас у нее от страха подгибались колени. Она едва смогла осознать, что это лорд Рован прискакал за ней, точным выстрелом убил кабана всего за долю секунды до ее гибели, а теперь аккуратно поднял ее с земли, обнимает и успокаивает так нежно, как если бы она была ребенком.
– Вы в порядке? Все кончилось.
Она прижалась к нему, обхватила его руками за шею. Но, даже повиснув на его могучей и надежной, как крепостная стена, груди, она слишком хорошо чувствовала, что продолжает дрожать.
– Она не должна была так стрелять, – пробормотал Рован.
Гвинет поняла, что он имел в виду королеву. Он критикует королеву!
Вспыхнувший гнев разгорался и придавал ей силы. Дрожь прекратилась. Только теперь она почувствовала, что лорд Рован тоже дрожит, и решила молчать. Потом она выпрямилась в его руках и, отстранившись, сказала:
– Королева стреляет великолепно. Это лорд Джеймс не должен был скакать за ней вдогонку. Конечно, он отвлек ее внимание.
– Он опасался за ее жизнь, – возразил Рован. – Ему явно стоило побеспокоиться и о вашей жизни.
– Пожалуйста, отпустите меня. И сейчас же! – Потребовала она, обидевшись на Рована: он так явно показал, что считает ее безмозглой наездницей.
Он выполнил ее просьбу. Гвинет зашаталась и снова упала ему на грудь. «Я и в самом деле дура: не почувствовала, что ноги у меня еще слабые, как желе», – подумала она.
Рован поддержал ее и не дал упасть. Гвинет отчаянно старалась, чтобы силы вернулись к ней.
– Спасибо, – поблагодарила она, отступив назад и пытаясь устоять на ногах. Она подумала, что выглядит жалко и смешно: шляпа ее пропала, заколки выскочили, и волосы растрепались и рассыпались в беспорядке по плечам, в них запутались листья и обломки веток. Лицо измазано грязью: она это чувствовала. Костюм для верховой езды сбился и сидит на ней криво.
Гвинет