когда они вернулись в Холируд, Гвинет услышала, как лорд Джеймс тихо сказал Ровану:
– Если они собираются скакать по лесам, ища развлечений, то должны научиться ездить верхом.
Гвинет очень хотела повернуться к брату королевы и вступить с ним в спор, но, к своему удивлению, обнаружила, что ей незачем это делать.
– Джеймс, я думаю, что эта леди ездит верхом ничуть не хуже любой другой женщины, а может быть, не хуже любого мужчины. Никто не может усидеть на падающей лошади. Если лошадь валяется на земле, там же должен валяться и всадник.
Гвинет, потрясенная тем, что Рован защищает ее, не была готова к тому, что произошло потом. Один из рослых, широкоплечих охранников подошел к ней, желая взять за руку и проводить во дворец.
– Спасибо, я могу идти сама, – настаивала она. – Я не пострадала, на меня только налипло много листьев.
Охранник взглянул на Марию, та кивнула, и лишь после этого ей позволили стоять самой на ногах.
Она убежала в свою комнату, желая как можно скорее избавиться от этой излишней заботы.
Рован видел, как Гвинет уходила, и удивлялся тому, как легко она может тронуть его сердце. Он не знал, что его так привлекает в ней – выражение глаз, страсть, которая звучит в ее голосе, или сочетание яростной воинственности и невинности.
– Лорд Рован! – позвала Мария.
– Что, моя королева?
– Я действительно желала поговорить с вами вне дворца, но возможности не было. Не проводите ли вы меня в мои комнаты?..
– Готов выполнить все, что вам угодно.
Он понял, что, пока он спасал Гвинет, Мария и Джеймс говорили между собой о чем-то, поскольку лорд Стюарт явно знал, что именно королева собирается сказать ему, Ровану. И действительно, именно Джеймс провел их в маленькую приемную, находившуюся рядом с покоями королевы.
Для их удовольствия в комнату принесли прекраснейшее французское вино. Рован предпочитал хороший шотландский эль или виски, но сказал изящный комплимент по поводу выбора королевы. Она не сидела в королевском кресле с высокой спинкой, в котором ей полагалось принимать иностранных послов, а выбрала один из обитых парчой стульев, стоявших перед огнем.
Джеймс не стал садиться вообще, а остался стоять у камина. Мария жестом велела Ровану подойти к ней, и он выполнил ее желание. Его любопытство росло с каждой секундой.
– Мне известно от людей, заслуживающих доверия, что вы находитесь в дружеских отношениях с моей кузиной, – начала Мария.
Он снова сел: слова королевы застали его врасплох.
– С королевой Елизаветой?
«Чему тут удивляться? – выругал он себя. – У Марии очень талантливые министры, которые служат ей много лет».
– Да.
– Мать моей жены состоит в дальнем родстве с ее величеством, – сказал он.
– Родственные связи – хорошая вещь, верно? – спросила королева. – Нас учат чтить наших отцов и матерей. Поэтому странно, что в делах политики и королевской власти можно причинить так много зла тем, кого любишь.