конечно!
– С вами невозможно разговаривать! – воскликнула она.
– Очень жаль. Но почему?
– Вы не слушаете меня.
– Разумеется, слушаю.
– Вы не верите ни одному моему слову.
– Разве я говорил что-нибудь похожее? – спросил Рован.
Она стала поднимать вверх подол разорванной охотничьей юбки, чтобы не споткнуться, и при этом очень старалась не скрипеть зубами.
– Еще раз благодарю вас за спасение моей жизни, – процедила она и пошла по тропинке.
Гвинет не заметила, что Рован направился следом за ней, и поэтому испугалась, когда он схватил ее за руку. Она вздрогнула, повернулась и пристально посмотрела на него. Ее дыхание было неровным, а сердце билось слишком быстро. Нравился он ей или нет, в любом случае его высокий рост и сила производили впечатление. Правда, он был непростительно надоедливым. Но в его прикосновении не было ничего отталкивающего.
– Куда вы идете?
– Искать королеву.
– Пешком?
– Как вы могли заметить, моей лошади нигде не видно! – вздохнула она.
– Идемте со мной.
Она продолжала стоять неподвижно. Тогда он наконец улыбнулся и сказал:
– Вам не нужно бояться меня.
– Я не боюсь.
– Может быть, не боитесь, но остерегаетесь.
– Вы до сих пор не научились любить королеву. Может быть, теперь научитесь, – заявила ему Гвинет.
– Я служу королеве Марии всем, что у меня есть.
– Но любите не ее, а Шотландию, – парировала она.
Его улыбка стала заметней.
– Люблю Шотландию, но королева воплощает Шотландию в себе, разве не так? А теперь идемте. Садитесь со мной в седло, и мы сможем найти остальных.
– Вы ужасный человек. Не думаю, что я смогу сидеть с вами на одном коне.
Рован громко рассмеялся:
– В чем дело? Я соглашаюсь с вами, а вы нападаете на меня.
– Вы вовсе не соглашаетесь со мной.
Он коснулся рукой ее лба, смахнул с него листок из лесной подстилки. В этом движении была странная нежность. Ей вдруг расхотелось спорить с ним. Ей захотелось…
Захотелось снова почувствовать, как эти пальцы касаются ее тела.
Гвинет быстро отступила назад. У него есть жена. И он ее очень любит, хотя она так тяжело больна.
– Идемте, – повторил он, на этот раз нетерпеливо. А потом, не давая ей выбора, он легко поднял ее в воздух и посадил на своего высокого жеребца, прыгнул на коня сам и сел сзади нее.
Гвинет ничего не могла сделать: он обхватил ее руками, когда брался за поводья. Она сглотнула комок в горле. Как этот человек. который может быть таким резким на словах и грубым в поступках, сумел разбудить в ней чувство, которого она никогда не испытывала раньше?
Это нелепо. И неправильно.
Сидеть на коне Рована было нетрудно. Этот вороной жеребец был огромным, но полностью подчинялся хозяину. Шаг Стикса был плавным, ровным и быстрым. Гвинет сидела, откинувшись назад, и чувствовала себя странно – несчастной и в то же время возбужденной. Никогда она не ощущала