и держала его руку.
– По глазам вижу, что вместо урока шалил. Смотри, смотри, не доведут до добра шалости… тобою я не совсем довольна… лениться стал – стыдно!
Но она не могла вызвать на своем лице строгого выражения. Она начинала в последнее время чувствовать большую слабость к этому шаловливому мальчику. Она часто о нем думала, и в ее мыслях он представлялся ей не иначе как будущим греческим императором.
– Защитите, государыня, меня не пускают в уборную! – вдруг у самой двери раздался громкий голос.
– Ах, бог мой, даже испугал! – сказала императрица. – Входи уж, Лев Александрович, коли до дверей добрался.
Нарышкин, веселый, сияющий свежестью, подошел к руке императрицы. Дети весело окружили его.
– С чем пожаловал? – спросила Екатерина.
– Да что это, матушка-государыня, все нездорова да нездорова! Пора и поздороветь. Солнце, мороз, так хорошо, что чуть не замерз в карете, а тут вдруг в уборную не пускают, хоть бы обогреться немного.
– Грейся, Левушка, сколько душе угодно. Так ты, значит, совсем без дела?
– Когда же с делом?! – изумленно спросил Нарышкин. – До старости дожил, каждый день ищу дела и все же до сей поры не могу найти его – все дела разобрали, про меня и не осталось… Да Бог с ним, с делом. А вот, чтобы не забыть, государыня, прилетел из Тамбова птенчик, о котором спрашивать изволили.
– Какой там еще птенчик? Про кого спрашивала?
– Покойника Горбатова сынок.
– Ах да, помню! – проговорила императрица. – Это хорошо, что он приехал, и я желала бы его видеть. Помнится, вы его хвалили. Что он, не в отца?
– Нет, сходства большого не заметно… да вот сами взгляните, государыня.
– Непременно, и прошу вас, Левушка, завтра же в шесть часов в Эрмитаже мне его представить.
XVI. Первый шаг
Вернувшись из дворца, Нарышкин, по обыкновению, застал у себя много народу и в том числе Сергея, который успел и без его помощи отрекомендоваться тетушке и кузинам. Он встретил с их стороны самый радушный прием. Между ним и молодыми девушками скоро завязалась оживленная беседа, и через какой-нибудь час они совершенно ознакомились друг с другом. Сергею начинало казаться, что в Петербурге все такие милые, добрые люди, да и с красотой он уже успел столкнуться. Одна из дочерей Нарышкина, Марья Львовна, была очень хороша и при этом умна и кокетлива. Сергей, незаметно для самого себя, слишком часто и восторженно начинал на нее поглядывать. Быстро собиравшиеся гости тоже еще усилили хорошее настроение его духа. Все были так рады с ним познакомиться, так ласкали его, оказывали всевозможное внимание.
Красивый молодой человек, знатной фамилии и с огромным состоянием для отцов и матерей, имевших взрослых дочек, представлялся завидным женихом; девицы сразу обратили внимание на его красоту и свежесть; молодые люди сообразили, что дружба с ним может быть и приятна, и полезна. Он получил столько приглашений, что не успевал благодарить и откланиваться.
Подоспело и новое обстоятельство,