останавливаясь у развилки, после которой тоннель делился на две ветки – так, видимо, он пытался указать направление, в котором им следовало двигаться, то есть вправо.
Но только компания вошла в поворот, как впереди оглушительно громыхнул одинокий выстрел.
– Ложись! – мгновенно среагировал Цанава.
– Ба-бах! – снова раздался угрожающий звук, и что-то просвистело над головами.
– Покушение на наркома… – зло констатировал Лаврентий Фомич, без промедления бросаясь в погоню. – Тридцать лет расстрела без права переписки!
– Ого-го, – указал в противоположную сторону юродивый. – Ай-яй-яй!!!
– Что, что ты хочешь сказать, сынок?
Сумасшедший послушник сначала развёл в стороны неуклюжие руки, затем несколько раз подряд сомкнул их на животе.
– Похоже, что там, впереди, тоннель снова сходится…
– У-у-у, – закивал Павел.
– Я понял, – хмуро улыбнулся Плечов. – Он предупреждает, что нас могут обойти сзади и напасть с тыла. Ладно… Ждите меня здесь. Я скоро!
– Будь осторожен, Яра.
– Не волнуйся, отец. Ничего с нами не случится. До самой смерти.
Он бросился назад, к развилке, и в кромешной тьме повернул налево. Прильнул спиной к стене тоннеля и начал медленно двигаться вперёд.
И вдруг вдали блеснул тусклый огонёк.
«Нет, это конечно же не фонарь Цанавы»…
К счастью, через несколько метров в стене оказалась какая-то неглубокая вмятина, ниша, в которой когда-то, судя по всему, стояла статуя.
Плечов забился в неё и стал терпеливо ждать.
Когда сгорбленная фигура в сутане с зажжённой керосинкой в правой руке наконец поравнялась с ним, Ярослав что было сил залепил своим неслабым кулаком по скрывавшемуся под балахоном лицу.
Такого удара не смог бы вынести ни один самый тренированный соперник.
Однако незнакомец каким-то странным образом всё же устоял на ногах!
Он только взвыл диким голосом не столько от боли, сколько от неожиданности и попытался выхватить заткнутый за широкий пояс пистолет.
Но не тут-то было!
Заученным движением Плечов выбил оружие и принялся наносить удар за ударом, пока противник не упал.
Яра посветил лампой.
«Чёрт, больно знакомая рожа… Только – чья? Жаль… немного перестарался, так разукрасил несчастного, что его и мать родная теперь не сразу узнает!»
Плечов схватил за ноги недвижимое тело и поволок туда, где его поджидали Фролушкин и Павел.
Как вдруг…
Сзади раздался грозный окрик.
– Стой! Стрелять буду! Руки вверх!
Конечно, в других условиях Яра сразу бы узнал Цанаву, но здесь, в тёмном подземелье, где многоликое эхо до неузнаваемости искажает каждый голос, ошибиться было немудрено.
Он бросил поверженного врага посреди тоннеля и начал медленно поднимать руки, одновременно поворачивая голову на звук.
В это время «труп» ожил, вскочил, ударил Ярослава, развернулся и, петляя, помчался прямо на Лаврентия