полосами тумана.
Лес встретил их настороженной тишиной.
– Странно, – негромко проговорил самый пожилой из десятка, седовласый бородатый мечник. – Не слышно птиц.
– Уже вечереет, – шепотом возразил другой.
– Тс-с-с, – поднял руку командир, заставляя бойцов насторожиться. Те схватились за оружие. Потом отменил тревогу и засмеялся, заглушая треск сучьев: – Оленя с лежки согнали!
Остальные улыбнулись, не спеша убирать руки с мечей и арбалетов.
– Едем дальше. Груос, в дозор!
Гибкий невысокий юноша скользнул вперед между деревьями, передав коня другу. Шелест веток давно затих, и лес снова наполняла настороженная тишина.
На закате отряд остановился перекусить и размять ноги. Огонь бойцы разводить не стали – пожевали копченого мяса с хлебом, запили крепким отваром из фляг.
Отдохнув и подкрепившись, тщательно натерли руки и лица пучками душистой травы.
Особенно хорошо натирался старик, он же проследил, чтобы молодые воины, не отлынивая, стерли все запахи пищи: береженого Светлые Боги берегут!
Принц Ульсоритас покачивался в седле и размышлял: его отряд сорвали из летней резиденции, не дав времени отыскать мага. И письмо, которое доставил израненный голубь, тоже было странным.
Его прислал юноша, сопровождающий опытного дипломата. Несколько торопливых строк дышали ужасом и назначали встречу в лесной сторожке. Причем, другой голубь, прилетевший тремя днями раньше, сообщил о гибели дипломата при таинственных обстоятельствах.
Уль размышлял, не слишком ли много совпадений – под рукой не оказалось отряда гвардейцев. Рас, известный своим чутьем на дипломатические гадости, уехал на несколько дней. И даже вездесущая Хранительница отправилась на воды!
Все эти мысли не мешали принцу выбирать дорогу, чутко прислушиваться к шуму ветра в кронах деревьев и даже принюхиваться – иногда врагов выдавал запах немытых тел.
Вокруг сторожки, к которой медленно приближался отряд с принцем во главе, двигались невысокие серые тени. Одна из них, самая темная, руководила остальными.
Подчиняясь повелительным жестам, тени разместились на деревьях, укрылись в высокой траве, залегли на плоской дерновой крыше.
Закутанная в непроницаемо-черный плащ фигура еще раз осмотрела поляну перед сторожкой, взмахнула тонкими гибкими пальцами, накладывая полог тишины, и отступила за покосившуюся хибару.
Птицелов раскинул свою сеть, осталось лишь подождать неразумных пташек.
Не доезжая до поляны, Ульсоритас как всегда распределил воинов:
– Кронтал, прикроешь мне спину, Гонтал, ты справа, Сайлин слева. Диар, остаешься с лошадьми. Остальные россыпью вокруг поляны!
Бойцы привычно рассредоточились, затем медленно, осторожно выбирая путь среди деревьев и кустов подлеска, двинулись к поляне.
В окне избушки приветливо сиял огонек. Вокруг было тихо, но Ульсоритас чувствовал, как волоски на его руках встают дыбом.
Шагнув на поляну, принц замер – его на миг оглушило.