буду рядом.
Дженнифер знала, что та бесстыдно лжет.
– Пожалуйста, Маргарет. Ты мне кажешься очень добрым и отзывчивым человеком. Пожалуйста, очень прошу.
– Голубушка, да ведь он и вправду любит вас. Он и приходит-то сюда именно потому, что очень вас любит. От Брайана меньше всего можно ждать дурного, и вам совершенно нечего бояться.
Дженнифер вздрогнула при упоминании этого имени.
– Я знаю, ты думаешь, что я умалишенная… что у меня туман в голове…
– Немного из Эмили Дикинсон, и все станет на свои места.
– У меня действительно в голове все перепуталось, – пожаловалась Дженнифер, в отчаянии чувствуя, что голос ее все более и более слабеет. – Но в этом я уверена. В этом я уверена на все сто процентов.
Голосом искусственно-проникновенным и потому абсолютно неспособным передать истинный мощный внутренний подтекст поэзии Дикинсон сиделка начала читать:
Любовь есть все, что есть,
Все, что мы знаем о Любви.
Глава 3
Половину большого стола на просторной кухне Рикки Эстефана занимала клеенка с разложенными на ней миниатюрными электроприборами и инструментами, с помощью которых он мастерил различные поделки из серебра: ручная дрель, граверный инструмент, корундовый диск, полировальный круг и другие, менее узнаваемые, инструменты. По другую сторону от инструментария, аккуратно расставленные рядами, стояли бутылочки с жидкостями, баночки с таинственными порошками, рядом с которыми внаброс лежали миниатюрные кисточки для красок, марлевые тампоны и ершики из стальной витой проволоки.
Гарри застал его в тот момент, когда он занимался изготовлением двух прелестных вещиц: броши в виде изумительно исполненного скарабея и массивной пряжки для ремня, сплошь покрытой символикой одного из индейских племен, то ли навахо, то ли хопи. Изготовление ювелирной бижутерии было второй специальностью Энрике.
Кузнечное и формовочное оборудование он держал в гараже. Но когда работа близилась к концу и оставались только завершающие штрихи, он обычно приносил изделие на кухню, где из окна мог любоваться на посаженные в саду розы.
Даже сейчас, за потоками серой, льющейся сверху воды, можно было разглядеть яркие, пышные бутоны – желтые, красные, коралловые, некоторые величиной с приличный грейпфрут.
Со своим кофе Гарри примостился у незагроможденной части стола, а Рикки, шаркая ногами, отправился на противоположную сторону и поставил свою чашку и блюдце прямо посреди баночек, бутылочек и инструментов. Медленно, почти не сгибаясь, словно разбитый подагрой восьмидесятилетний старик, опустился на стул.
Три года тому назад Рикки Эстефан был полицейским – одним из лучших, – работавшим в паре с Лайоном. И слыл красавцем, волосы у него были не бледно-желтого цвета, как сейчас, а черные и густые.
Жизнь его полностью изменилась с того момента, как он, войдя в продовольственный магазин, нежданно-негаданно оказался в центре ограбления. Взвинченный до предела бандит был наркоманом, срочно нуждался в наличном капитале для удовлетворения своей пагубной страсти и то ли сразу