походный атаман. – Бери, Иван, второй челн и гоните его перед нами что есть силы до самого устья. Да потом оглядите море в сторону Астрахани, не близятся ли воеводские струги. Храни Бог, ежели успеют устье Яика загородить, тогда…
Что будет тогда, Максим и Ивашка сами знали. Один останется выход – уходить в верховья Яика, к атаману Леско, там и ожидать возвращения Разина. Своими силами яицким казакам мимо Астрахани по Волге тоже не пробиться, еще и струги ведь надо было как-то там доставать.
Ивашка Константинов подозвал второй челн, пересел в него и с шестью казаками поспешил на веслах и под парусом вниз по течению, быстро отрываясь от отряда. Прошли версты три, и вдруг Ивашка двинул шапку на затылок, обнажив коричневую от загара залысину, дал знак гребцам затаиться и не плескать веслами: что-то громоздкое и темное виднелось на пути, приткнувшись к правому крутому берегу.
– Паузок купеческий, – прошептал один из казаков, повернувшись на скамье лицом вперед. – Спит купчина ночью, по реке не хочет идти.
– Не-ет, не купеческий, – отшепнулся Ивашка Константинов. – Гляди, кажись, стрелец в карауле на носу паузка, с бердышом.
– Неужто Бориска Болтин успел-таки войти в Яик? – с замешательством проговорил тихо казак, лицо его выразило крайнее напряжение. – Поворотим к своим?
Ивашка Константинов помотал лохматой, с седыми висками головой, решил тихо сплыть по течению еще чуть ниже. Если паузок один, то казаки возьмут его без большого труда. А если за ним у берега в тумане укрыты струги – быть беде…
Челн, придерживаясь левого берега, безмолвным ужом скользнул вниз. Прошли, едва подгребая веслами и со спущенным парусом, еще с версту – спокойно на Яике, стрелецких стругов поблизости не видно.
– Поворачивай живо, ребятки! – повелел Ивашка. – Упредим походного атамана о виденном!
И успели вовремя. Головной челн с походным атаманом выплыл из тумана как раз тогда, когда, едва миновав спящий паузок, снизу на всех веслах прилетел легкий челн с Ивашкой Константиновым.
– Внизу никого? – спросил Григорий Рудаков, и, узнав, что близко стрельцов нет, вложил пальцы в рот, и пронзительно засвистел. От посвиста этого, казалось, колыхнулся туман над Яиком. Стрельцы, спавшие на палубе паузка, огорошенные разбойным свистом, бросили пищали и налегке посигали с борта на мокрую песчаную отмель: вот и верь после этого командирам! Сказывали, что все казаки-разбойники давно гуляют в кизылбашских землях, а они сызнова шастают по Яику! Пусть сам черт тут с ними воюет, а не они!
Как мухи на медовые соты, казацкие челны налетели на низкобортный паузок. На палубе вспыхнула непродолжительная свалка, и Максим Бешеный, заметив, что у входа в каюту лихо бьется стрелецкий командир в малиновых штанах и в одной нательной рубахе, отстранил казаков рукой и сам выступил вперед.
– Ну-ка, робятки, дайте мне его на зуб попробовать, съедаем ли сей командир стрелецкий, не зря ли жалованье казенное проедает? – И с саблей наготове шагнул