с такой мыслью. Я хочу, чтобы она была счастлива, а я не смогу ее сделать счастливой, и я не смогу уже без нее.
–Дружа мой, ну какая она графиня? Она живет, как простолюдинка.
–Она говорила, что у нее есть родственники в Петербурге, но они даже не знают о ее существовании.
-Ну, вот видишь, живи, пока живешь, люби, пока любится, потом видно будет. Пойдем, кум, спать, завтра рано вставать.
–Подъем, сотня, стройся! – у входа в палатку стоял Семкин и орал опять своим железным голосом. – Бегом стройся, что, как вареные, ходите.
Казаки, скрипя зубами, выбегали строиться. Им сильно не нравилось, что их гоняют, как молодых. Никого, кроме нас, больше не было, значит, Семкин просто тренирует. Гад, нашел время, я думал, правда, что-то случилось. Но майор посмотрел на нас, развернулся и ушел, получая в спину злобные речи.
От казармы по направлению к нам шла Даша. Я поспешил к ней навстречу. Девушка испуганным голосом спросила:
–Что случилось?
–Ничего не случилось, просто издевается, – сказал я, гневно глядя в сторону, куда удалился майор.
–А зачем?
–Потому что сволочь! Он нехороший человек, и, больше чем уверен, он не может писать стихов.
Со стороны палатки я услышал смех, вся сотня смотрела на нас и смеялась.
–Мне надо идти.
–Ты стесняешься меня?
–Нет, Дашенька, просто сейчас будет завтрак, а потом я приду к тебе.
До завтрака еще было время, и казаки решили немного поспать, зашли в палатку и легли. Мне очень не понравилось, что меня обсмеяли, но ругаться с целой сотней бесполезно, и я решил посмеяться над ними, как они надо мной. Подойдя к палатке, я крикнул:
–Подъем, сотня, стройся!
Гаркнул я голосом Семкина.
Казаки суетливо выбегали на плац, быстро строились. Серега Муравьев на выходе из палатки споткнулся и упал, на него рухнуло ещё несколько казаков, получилась куча-мала. Я стоял за палаткой так, чтобы меня не было видно, и наблюдал за их построением. Вдруг совсем рядом я увидел майора. Он подошел с другой стороны, видимо, шел из конюшен.
–А что, казачки, строитесь? Кто велел?
–Вы, ваше благородие, приказали, – произнёс растерянно вахмистр.
–Я?
Семкин удивился, но вслух произнёс:
– Завтракать уже время.
Все казаки стояли в строю, а я не мог найти Богдана, прошел весь строй, но нигде не нашел. Зайдя в палатку, я увидел его лежащим на своем месте.
–А ты что не строишься?
– Кум, я твой голос узнаю из тысячи.
–Лихо я их, да? Не будут надо мной смеяться, мне так перед Дашей было неудобно.
–А ты видел, как они на выходе упали? – Богдан смеялся от души, ему очень понравилось, как я их проучил.
–Ладно, кум, пошли завтракать.
После завтрака все занимались своими делами. Я сходил в конюшню, проведал коня, покатался верхом, попрыгал через ямы. И только потом пошел к Даше. Она уже поджидала меня и, издалека увидев, как я направляюсь к ней, сразу пошла навстречу. Мы