вся тройка сразу сорвалась с места и исчезла за деревьями, увозя за собой пустую карету и оружие, находившееся в ней.
–Тебе чего надо? – дрожащим голосом спросил Хряк.
–Вот вы-то мне и надо. И за друга своего покалеченного я вас сейчас на куски буду рубать.
–Послушай, казак, у нас работа такая. Но ты-то как можешь убить безоружных?
–А ты, сволочь, как, а?
–Но тогда чем ты лучше нас?– продолжал ревизор.
– Ну, что ж, будь, по-вашему, – Богдан засунул револьверы в седло, слез с коня, взял две шашки и пошел на них.
–Я вас шашками порублю.
Один из палачей подошел к Хряку, взял шашку и приготовился к бою.
–Ну, толстяк, иди сюда.
Толстый хотел ударить первым, но Богдан одной шашкой отбил удар, а другую по рукоять вогнал в сердце. Палач присел на колени, потом рухнул на бок.
– Так, господа палачи, кто следующий? Берите шашку, и в бой смелее. Казнить, наверно, полегче, а? Ну, гад, бери.
Следующий дрожащими руками поднял шашку, и, чуя свой смертный час, дрожал от страха. Третий палач поднял рядом лежащую дубину и тоже пошел на казака.
–А, суки, вы вдвоем на меня. Ну что ж, так даже интереснее. Можешь и ты, свин, взять себе что-нибудь. Хряк и еще один палач взяли по дубине и вчетвером двинулись на Богдана. Несмотря на то, что их было четверо, они боялись нападать, сжимая в руках дубины и, чувствуя свой смертный час, дрожали от страха. Первым напал тот, что был с шашкой, но Богдан хладнокровно отбил удар одной из своих шашек, а другой отрубил здоровяку руку. Палач какое-то время, не понимая, что ему отрубили руку, в горячке, не чувствуя боли, продолжал атаковать.
– Стой! – толстяк остановился, посмотрел на руку. Ее не было по локоть, фонтан крови тек из раны.
–Ну, толстый, скажи, больно тебе?
–Нет, – удивленно ответил он и рухнул на землю без сознания.
–Теперь, господа, ваша очередь смерть принимать.
–Убейте его! – заорал Хряк двум оставшимся охранникам. Но те закрыли глаза в ожидании смерти, бормоча что-то себе под нос, по-видимому, молитву.
–Вот так будет правильно, помолитесь перед смертью, хотя грехов у вас очень много, но, может, они будут вам отпущены.
С этими словами Богдан махнул двумя шашками, и головы покатились с плеч палачей.
–С этими разобрался. Теперь, свинья, что с тобой делать? Как ты хочешь умереть – быстро или медленно?
Хряк молчал, только плакал, как ребенок.
–Если ты бы меня пытал, я может тебя и простил, но ты, гад, моего лучшего друга покалечил. Вот этого я тебе не прощу, и умирать ты будешь лютой смертью. Я тебе, пожалуй, отрублю обе руки, отрежу язык и отпущу.
При этих словах Хряк как бы ожил, он согласен был лишиться рук и языка, но сохранить свою подлую жизнь. Богдана это поразило до глубины души, он не понимал человека, который готов лишиться добровольно рук и языка в обмен на жизнь.
–Ну, я вижу, ты согласен. Тогда собери своих палачей в одну кучу и сожги их. Хряк начал таскать бывших своих подданных в кучу. Он с легкостью поднимал их и складывал