не появится ревизор, считай – тебе повезло. Ну, а если появится, то прячь Дашу подальше, ее хоть не погуби, если своим длинным языком себя погубил.
–Ты, я смотрю, уже меня похоронил, может, пронесет, а?
–Поверь мне, старому, много я повидал, не пронесет, почитай, вся сотня была, все слышали, как ты с ума сходил. А ревизор этот – такая сволочь … И фамилия у него подходящая: Хряк Онуфрий Онуфриевич, весь жиром заплыл, глаз не видно, сопровождают его всегда четверо отморозков под два метра ростом, такие же жирные и здоровые, как он. Самое любимое их дело – это пытки, пытают они людей не по-людски, а по-зверски. Говорят, учились они этому в Персии, учителя были хорошие, не было у них человека, который бы не заговорил. Я вот что думаю, может, тебе бежать к атаману?
– Нет, не побегу.
–Ты не спеши, подумай, потом поздно будет.
–Скоро война, как вы без меня? А Дашу куда?
–Дурак ты, Коля, тебя на дыбу, а ты рвешься родину спасать. Зачем она тебе, покалеченному?
–Нет, не побегу!
–Смотри сам, ты уже взрослый.
–Остап, у меня к тебе просьба есть. Если что со мной – присмотри за Богданом. Как бы он спасать меня не кинулся, всех тогда я погублю, кто мне мил и дорог.
–Хорошо, друг, сделаю, как надо.
На пятый день после случившегося, к вечеру, я пришел к Даше в казарму, но ее там не оказалось, а поутру приехал ревизор, и сразу меня вызвали к нему. Меня вели к нему под конвоем. Я подумал, что, наверное, полковник вчера спрятал Дашу, он, может быть, узнал, что должен приехать ревизор, и спрятал ее где-то в ауле или в городе. Меня ввели в кабинет, специально подготовленный для пыток. На столе лежали кусачки, молотки, еще какие-то инструменты. Я смотрел на них и думал только про Дашу. За столом сидел очень толстый мужик в зеленом костюме. Казалось, что он вот-вот лопнет на нем. Толстый посмотрел на меня и сказал конвоиру:
–Девку тоже давай.
Конвоиров было трое, и раньше я их не видел. Скорее всего, это те, о которых предупреждал Остап. Значит, приехали вместе с этим толстяком. Один сразу вышел, двое, что остались, привязали меня к стулу, что стоял посреди комнаты и был прибит к полу.
–Ну, расскажи мне стишок, – сказал ревизор.
–Какой стишок?
–Ну, какой ты хотел рассказать казакам?
–Да я просто, ваш бродь, хотел найти сочувствующих, и вам потом сообщить.
–Такие штучки со мной не проходят, эти сказки будешь детям своим рассказывать. Ты еще молодой, лет двадцать на каторге проведешь, потом заведешь семью, детей, если здоровье останется, и вот им расскажешь, они тебе поверят. А мне говори правду, а то мои ребята – мастера на пытки.
Все трое были около двух метров, и такие же толстые, как хозяин. Один из этих здоровяков взял меня за волосы и потянул вверх. Мои волосы трещали, казалось, что он снимет с меня скальп, а он все тянул и тянул. Отпустив волосы, у него в руке осталась целая прядь, он покрутил ею перед моим лицом.
–Ну что, казак, будешь рассказывать, кто тебя учил этим стишкам? Я тебе