губы тонкие в крови,
Ты видишь, – в путь сбираясь длинный,
Туда, к равнинам из равнин,
Качается в дали пустынной
Алмазно-белый балдахин.
Последняя любовь
Вот, под окном идут солдаты
И глухо барабаны бьют.
Смотрю и слушаю… Когда-то
Мне утешенье принесут?
Окно раскрыто, полночь скоро,
А там – ни тьмы, ни ветерка,
Там – Новгород, престольный город,
И Волхов, синяя река.
Письма не будет… Знаю, знаю.
Писать ведь письма нелегко!
Зачем гармоника играет
Так поздно и недалеко?
Последний нонешний денечек,
Последние часы мои…
Все ближе смерть. И все короче
Томительные к ней пути.
«Мы так устали от слов и дела…»
Мы так устали от слов и дела,
И, правда, остался только страх…
Вспорхнула птица и улетела,
Что же, – лови ее в облаках!
Первые дни и первые встречи
Оставили только след золотой…
Я помню, был блаженный вечер,
Иду, – а домик давно пустой.
Лишь солнце плывет над грустным миром,
Где забыть, – забыть ничего нельзя,
Этих грязных ночей в хулиганских трактирах,
Где кто-нибудь вдруг среди песен и пира,
Встает: «Здравствуй, смерть моя!»
«Летят и дни, и тревоги…»
Летят и дни, и тревоги…
Все ниже головы склоненные.
Заносит ласковым снегом
Ветер улицы пустынные.
А кто придет, кто остановится,
Заглянет в окошко разрисованное,
Кто, к стеклу прильнув, подивится
На ясные складки савана?
«Но, правда, жить и помнить скучно…»
Георгию Иванову
Но, правда, жить и помнить скучно!
И падающие года,
Как дождик, серый и беззвучный,
Не очаруют никогда.
Летит стрела… Огни, любови,
Глухие отплески весла,
Вот, – ручеек холодной крови,
И раненая умерла.
Так. Близок час, – и свет прощальный
Прольет вечерняя заря.
И к «берегам отчизны дальней»
Мой челн отпустят якоря.
«Вышел я на гору высокую…»
Вышел я на гору высокую,
Вышел, – глянул в бездну глубокую
И гляжу.
Тишина, о ширь голубая,
Трудно я из дальнего края
К тебе прихожу.
Но любовь! Любовь обманула,
Это молния взвилась, блеснула, —
Где она?
Помню, люди – в норах, что мыши,
И над бедной железной крышей
Стоит луна.
Все прошло… И я теряю,
Все, что видел и все, что знаю,
Мать моя!
Мать моя, нежная пустыня,
Высоким своим покровом синим
Покрой меня!
Из сборника «Чистилище»
(1922)