и даже со смертью. И зачем я дал Акимову именно эту книгу? Мастера не стало, проект закрылся. Из текстов в моей памяти остался лишь один, который я много лет читал как стихотворение и выбивал слёзы из широко раскрытых девичьих глаз.
Когда проклюнется весна
Сквозь толщу снежной скорлупы
И сбросит надоевший сон,
Пройдёт по улице Она.
И в стиснутых тисках толпы
Увидит это будет Он.
Вот так вот сказка началась.
Гулял по тротуару кот.
На лист мелодия лилась
Ручьями зазвеневших нот.
Он и Она, Она и Он.
Какой банальнейший расклад.
Но что-то билось в унисон
И расцветал замёрзший сад.
Затихни мир, не надо слов,
Где говорят одни глаза.
Любила первая любовь.
Грозила первая гроза.
Они пошли по мостовой.
Не торопясь, издалека.
Как сладко дышится весной.
И как сама весна сладка.
Переливался и блестел.
Небесно-звёздный знак Весы.
Скупой восход им руки грел.
Но счастья коротки часы.
Любовь и смерть. Смерть и любовь.
Как театрален был финал.
Но настоящей была кровь.
Как жаль, не понял это зал.
Дней через сто придёт весна.
Сквозь толщу снежной скорлупы.
Я вновь услышу её звон.
Но не появится Она.
И из ушедшей вдаль толпы.
Не улыбнётся больше Он.
БОГ ДАЛ РОК-Н-РОЛЛ ТЕБЕ.
После смерти Шуры всё как-то разладилось. Было несколько вялых репетиций, одна хуже другой, во время которых мы не продвинулись ни на шаг. Тут ещё и Батя подлил масла в огонь.
– Показывал песни Виталику Мухе, – как-то объявил он нам, – Виталик сказал, что не пойдут такие вещи, не будут их слушать.
– Много он понимает, твой Муха, – вспылил Димон.
Назревал скандал, но небеса решили всё по-своему. Очень скоро группу погнали из ДК, и нам пришлось освободить помещение.
– Сидите дома и будьте на связи, – скомандовал Акимов, – мы с Димоном найдём что-нибудь, тогда и соберёмся.
Сказать легко, сделать гораздо труднее, так что в поисках базы для репетиций нам пришлось попотеть. Помню, в один из дней мы прошерстили половину Советского района, но всё было напрасно. Ни ДК, ни техникумы, ни училища не хотели принимать под своё крыло каких-то подозрительных волосатых подонков. Устав и проголодавшись, мы решили чего-нибудь съесть.
– Пойдём ко мне, – предложил я Акимову, – нароем пару корочек хлеба.
На наше счастье дома был Лёха, мой младший брат. Вникнув в суть вопроса и немного подумав, он посоветовал:
– Сходите в нашу школу, там директором Леонидыч, он нормальный мужик, может и выделит какой-нибудь угол.
Наскоро