к отцу: – Думаю, вы читали ее в самолете на обратном пути.
– Само собой, читал, – подтвердил папа. – Очень неплохо.
– Но этого недостаточно, – возразил я, подняв руку. – То, что у папы есть лос-анджелесская газета, еще не означает, что он сам был там. Мы каждое воскресенье получаем «Нью-Йорк таймс», не ездя за ней в Нью-Йорк. «Лос-Анджелес таймс» продается в аэропортах по всей стране.
– Верно, но ТЕМЕ говорит о совокупности мелочей, – отозвалась Маргарет. – А ты не дал мне закончить. На кейсе твоего папы есть бирка. И на ней написано: «ХМОЛА».
– «Хмола»? Что это?
– Не знаю, но, уверена, «ЛА» там означает «Лос-Анджелес». Может, «Художественный музей обществ Лос-Анджелеса».
– «Художественный музей округа Лос-Анджелес», – поправил отец. – Это мои новые клиенты. Последние три дня я изучал их протоколы безопасности.
– И так ты вышла на Калифорнию, – сказала мама. – Но откуда ты узнала, что он играл в гольф?
– Его выдали руки.
Отец поднял руки, и я тут же все увидел.
– Правая загорела, а левая бледная, – я покачал головой. – И как я мог это прошляпить?
– Да, Флориан, ну как ты мог это прошляпить? – укорила мама и, повернувшись к Маргарет, шепнула: – А что он прошляпил?
– Когда играешь в гольф, надеваешь одну перчатку, – объяснила наша гостья. – И, если достаточно много играть, за короткий срок на солнце загорит только одна рука.
Мама с подозрением глянула на отца и поинтересовалась:
– Ну и сколько именно времени ты посвятил гольфу, изучая протоколы безопасности?
Папа ухмыльнулся:
– Разве я виноват, что директор музея любит поговорить о работе за игрой в гольф?
– По-прежнему непонятно, как ты узнала о том, что отец брал у кого-то клюшки, – сказал я.
Маргарет улыбнулась:
– Это-то оказалось легче всего. Мы же все присутствовали здесь, когда твой папа приехал домой. У него с собой были чемодан и ручной кейс…
– …а клюшек не было, – докончил я.
– Не-а. Значит, ему пришлось у кого-то их там одалживать.
Блестяще! На самом деле – даже лучше, чем блестяще. Идеально. Маргарет взяла мою фишку и превратила ее в нашу фишку. До сего момента практическая ценность ТЕМЕ сводилась к тому, что этот метод помогал осваиваться на новом месте, когда мы с семьей переезжали. Но в тот день теория стала чем-то бо́льшим. Она превратилась в занятие для двоих.
К примеру, во время поездок в метро мы развлекались такой игрой: смотрели, кто что держит в руках, и пробовали на основании одного этого предсказать, кто выйдет на следующей станции. Однажды мы сидели на ступенях мемориала Линкольна и пытались вычислить, какой из туристов из какого штата, глядя на их одежду. Чем больше мы играли, тем лучше у нас получалось. Но мы не старались специально развивать свои навыки, чтобы сделаться шпионами, детективами или кем-то вроде. Нам просто было весело.
До тех пор, пока мы не увидели его.
Это случилось двадцать девятого июля. Я запомнил, потому что это был день рождения Маргарет.